Можно ли оспорить личную информацию, использованную СМИ?

Верховный суд России в ходе рассмотрения конкретного дела подробно разъяснил, как анализировать журналистские материалы в ходе рассмотрения исков о защите чести и достоинства. Самое главное: суды должны выяснять, какие утверждения в тексте являются ключевыми.

В деле, который разбирал Верховный суд страны, одна из жительниц Красноярска, гражданка М., подала в суд на местную телекомпанию. Про истицу рассказали в двух новостных программах, при этом показав ее фотографию. Прежде всего ей не понравились слова, которые были сказаны журналистами в ее адрес.

Эксперт установил, что в «спорных видеозаписях содержится негативная информация о М. и ее поступках в контексте деятельности компании, руководителем которой она является. При этом часть выражений носила форму утверждений о фактах, другие излагались в форме мнения, оценочного суждения, вопроса. Также экспертом сделан вывод о том, что в спорных видеозаписях имелись сведения, распространенные непосредственно в отношении М.».

Нижестоящие инстанции сочли, что, хотя в основном информация носила оценочный характер, то есть журналисты выражали свое мнение, все-таки в программе были и некоторые факты, не соответствующие действительности. В частности, журналисты неправильно указали место работы женщины. Кроме того, фотография была взята без разрешения. Поэтому иск был частично удовлетворен, журналистов обязали опровергнуть ту информацию, что неверна. Помимо этого, телекомпанию обязали выплатить компенсацию морального вреда. Однако Верховный суд России счел, что нижестоящие инстанции не до конца разобрались в деле. Их решения отменены, теперь дело будет вновь рассматриваться в апелляции.

Адвокат практики разрешения экономических споров Бюро адвокатов «Де-юре» Дан Хоролец полагает, что подход, который выразил Верховный суд страны, существенно упрощает профессиональную деятельность журналистов и редакций СМИ, так как фактически освобождает их от проверки каждого отдельно взятого, незначительного факта в своих сообщениях.

«На мой взгляд, одним из самых важных выводов является то, что в каждом конкретном случае судам в рамках рассмотрения диффамационных исков необходимо устанавливать не только достоверность отдельно взятых фраз и предложений, а их влияние на основную, главную мысль автора и их ключевое значение в тексте, – говорит Дан Хоролец. – Применительно к данному случаю, Верховный Суд РФ сделал вывод, что отдельные утверждения о месте работы истца не оказали существенного влияния на основную мысль автора видеосюжетов и существенным образом не могли опорочить честь и достоинство, так как их главной целью было привлечение общественного интереса к незаконной деятельности чиновников, а не род деятельности истца или непосредственно его личность».

Более того, по словам адвоката, судебный акт фактически устанавливает презумпцию добросовестности лица, распространившего спорные сведения в случае, если информация была взята из социальных сетей или иных открытых источников, позволяющих установить добровольность размещения ответчиком информации о себе.

Дело в том, что информацию о месте работы гражданки журналисты взяли на ее личной страничке в соцсети. В суде журналисты уверяли, что оснований не доверять данной информации у них не имелось: ведь она сама так написала. Кроме того, представитель телекомпании подчеркивал, что неточное указание сведений в отношении истца о месте ее работы в данных сюжетах не является ключевым и не искажает их общего смысла.

«Помимо этого, высшая судебная инстанция в очередной раз подчеркнула, что изображение гражданина без его согласия может быть использовано в общественных целях, и фактически конкретизировала это на примере вопроса расходования бюджетных средств и установления их конечного получателя, – говорит Дан Хоролец. – Немаловажным представляется и процессуальный вывод Верховного суда РФ, который разграничил предмет доказывания по иску о признании сведений порочащими честь и достоинство от предмета доказывания по иску о признании сведений несоответствующими действительности, обозначив их как самостоятельные способы защиты права».

Здесь надо пояснить, что далеко не всегда неверная информация является порочащей. Например, если написать, что человек прекрасный художник (хотя на деле он и рисовать-то не умеет), это будет неправдой. Но не порочащей. Соответственно, человек не вправе требовать компенсации морального вреда. Однако у человека есть право потребовать опровержений. Потому с юридической точки зрения в каждом случае крайне важно выяснить, является ли информация порочащей. К примеру, в данном случае информация, что женщина работает в некой организации и даже возглавляет там направление коммерческой рекламы, сама по себе являлась нейтральной. Конечно, как выяснилось, это неправда. Но неправда не порочащая.

Теперь нижестоящие суды должны вновь изучить дело, но уже с учетом разъяснений Верховного суда страны. «На практике подобные проблемы возникают довольно часто в спорах с редакциями СМИ и журналистами, так как в силу специфики своей профессии они довольно часто ограничены жесткими временными рамками при публикации новостей и в большинстве случаев объективно лишены возможности глубокой проверки на достоверность каждого отдельно взятого упоминаемого факта», – говорит Дан Хоролец.

Теперь ответчик по подобным искам может представить доказательства того, что оспариваемые сведения или информация были размещены истцом добровольно и в открытом доступе. «Однако презумпция добросовестности не исключает возможности ее опровержения, поэтому в случае, если истец представит доказательства того, что ответчик все-таки заведомо знал о недостоверности сведений и все равно их распространил, то такой иск будет подлежать удовлетворению», – поясняет адвокат.

Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда России по делу № 53-КГ24-15-К8