Сейчас мы только начинаем узнавать заново российское общество - то, которое складывается после 1991 года. Но, как показывают уже имеющиеся результаты исследования стратификации российского общества, оно, не будучи поделено на антагонистически настроенные группы, в то же время весьма неоднородно. Мы не имеем сегодня ни типичной западной картины, где 50-70% людей принадлежат к среднему классу, ни советской, когда социально однородная часть общества составляла более 80%.
При этом и общемировая тенденция развития социологии такова, что изучение общественного мнения становится все более сегментированным. Интересно, конечно, что думают "американцы вообще" о войне в Ираке, но куда интереснее и важнее, что думают христианские консерваторы, правая интеллигенция, бизнес. А что думают фермеры Северо-Запада, а латиноамериканцы? Ушел в прошлое классический "средний американец", верный сын породившей его традиционной гэллаповской социологии.
Тем более важно применение методов именно сравнительной социологии у нас. Ключевое слово здесь - динамика. Чем динамичнее меняется общество, тем в большей степени в нем ощутимы поколенческие и социальные разрывы между опережающими группами и теми, кто меняется медленнее. (При этом важно понимать, что "опережающая группа" в принципе не оценочный термин. "Опережать" в социальной динамике само по себе не хорошо и не плохо, это зависит от вектора развития общества.)
Так или иначе, социальная динамика меняет и социальные веса учитываемых при изучении общественного мнения голосов. Современные методики социологических опросов совершенно не ловят эти факторы.
Можно предположить, что группа-лидер является и лидером общественного мнения (ЛОМ). К голосу людей опережающей группы внимательнее прислушиваются окружающие. Следовательно, если даже сегодня общественное мнение по какому-то вопросу скорее, скажем, отрицательное, посмотрим, что думает по этому поводу наиболее динамичная группа, поскольку она влияет на других людей, приучая их к тому, что ее мнение сегодня станет общим мнением завтра. В то же время группы, которые нельзя считать опережающими, оказываются гиперчувствительными к каким-то факторам, и их мнение становится определяющим для других.
Итак, хотя бы уже в силу неизбежно высокой социальной динамики нам нужно изучать не общественное мнение в целом, а мнение социальных страт. Более того, изучать нужно не статичное общество, а реакцию на перемены, с одной стороны, и вызревание импульсов перемен в самом обществе - с другой. Разные страты по-разному реагируют, по-разному генерируют импульсы развития и торможения, в разной степени друг на друга влияют.
Если бы специалист Гидрометцентра, сообщая о погоде в стране, ограничился сведениями, что средняя температура по большинству регионов +20оC , то вряд ли кто-нибудь хотя бы приблизительно смог понять, какая погода будет в его регионе. Так же как и сообщение врача о средней по больнице температуре решительно бесполезно и не имеет никакого отношения к состоянию больных. То же и в социологии.
Однако понятны, конечно, и проблемы реализации такого подхода. Она сталкивается как минимум с двумя трудностями. Главная из них - объем выборки. Для анализа не всего общества в целом, а отдельных его частей необходимо применение крупных выборок, не менее 5000 респондентов. В противном случае велика вероятность неадекватного вычленения группы и ее представительства. В настоящее же время ведущие социологические центры, как правило, оперируют выборками в 1500-2000 респондентов. Для выделения страт и их анализа этого недостаточно, но для реализации более крупных выборок не хватает средств.
Вторая проблема гораздо менее фундаментальна, но заслуживает упоминания. Очень часто СМИ считают, что читателю трудно разбираться в сравнении мнений различных социальных групп, и сами просят упрощенные данные по стране в целом.
По поводу этих проблем надо сказать следующее. Работа с крупными выборками, конечно, дороже, а к измерению "средней температуры по больнице" все уже привыкли. Тем не менее переход к сравнительным методам, крупным стратифицированным выборкам и изучению общественного мнения по сегментам - как это давно и неукоснительно делается в маркетинге - неизбежен. Маркетологи не будут изучать всех потребителей, они обязательно выделят целевую группу и будут работать только с ней. Так же и в анализе общественного мнения - необходимо выделять сегменты общества и понимать, какие его части нам интересны в данный момент и почему. Более того, если правильно подавать результаты таких исследований, то это и для читателей (зрителей), которым уже наскучили общие данные, будет куда интереснее. Желание знать о других, таких же как ты, о том, что они (мы) думают, узнавать (не узнавать) себя в результатах - это куда более привлекательно, чем читать про то, что считают абстрактные 33% абстрактных россиян. То же, но даже еще в большей степени можно сказать и про другую группу потребителей соцопросов - аналитиков: исследования по стратам дают куда большее пространство для анализа.
А если попробовать?
Когда Институт общественного
проектирования совместно с компанией "РОМИР-Мониторинг" провел исследование "Стратификация российского общества", аналитиков
прежде всего заинтересовали ценности различных социальных групп и отдельно -
того крупного образования, которое называется сегодня средним классом.
Средний класс нынешней России многообразен, при этом он составляет около 25% всего взрослого населения страны. Там есть высококвалифицированные рабочие, менеджеры высшего звена управления, руководители среднего звена, специалисты и даже представители интеллигенции с высоким уровнем образования. Но объединяет эти группы в средний класс не только уровень жизни, но и общие ценности, отличающие представителей среднего класса как людей с высоким уровнем жизненной активности, амбициозных и целеустремленных.
Средний класс является к тому же наиболее динамично развивающимся социальным слоем. А его вклад в экономику страны значительно превышает вес самого класса среди всего населения. Наконец, кроме ценностей вечных, ментальных, так сказать, необходимы ценности на всякий день, которые выражаются в пословице "Богу молись, да к берегу гребись", то есть средний класс сегодня занят наиболее важным делом - выработкой прагматичных ценностей, которые суть маховик, разгоняющий экономику страны и умножающий благосостояние ее граждан.
С другой стороны, средний класс сам по себе неоднороден. Квалифицированные рабочие отличаются от руководителей и высокодоходных групп интеллигенции не только зарплатой (она как раз вполне сопоставима), но и отношением к жизни.
Приводимые примеры сравнительных социологических данных показывают реальную картину различий в ценностях ряда социальных групп. На графике 1 отображены кривые шкал ценностей различных групп внутри среднего класса. Очевидно, что эти ценности для среднего класса являются схожими и присущи среднему классу как группообразующие признаки (см. график 2 ). Однако если порядочность имеет одинаковое значение для всех групп, то важность такой ценности, как интеллект, в группах квалифицированных рабочих оказывается заметно меньше, чем у руководителей и топ-менеджеров (причем, что весьма неожиданно, для последних она заметно важнее, чем для интеллигенции). Заметим, что если бы мы оперировали только средними данными по стране ("порядочность" - 30%; "интеллект" - 25%; "воля, энергия" - 20%), то картина была бы совсем иной, малоинформативной, а выводы на этой основе можно было бы сделать совсем неадекватные.
Еще один пример - отношение к свободе личности. Здесь группы среднего класса тоже более консолидированы в отношении важности свободы личности, нежели другие группы населения, и средняя оценка важности свободы личности по стране в целом (29%) не дала бы полного понимания отношения населения к этой ценности (см. график 3). Впрочем, еще более важные и далеко не очевидные вещи открываются, когда исследователь обращается не ко всему среднему классу, а к его отдельным группам. На графике 4 видно, что первенство свободы личности перед равенством - это совсем не "интеллигентские штучки". Выбор в пользу свободы личности очевиднее всего делают топ-менеджеры и квалифицированные рабочие. А высокооплачиваемая интеллигенция в этом оказывается куда ближе к своим низкооплачиваемым собратьям.
Эти примеры, разумеется, не претендуют на всестороннее
описание среднего класса и групп внутри его. Наша цель - показать, насколько
более точную и объемную картину рисуют не общие данные по всей стране, а
стратифицированные результаты. И если мы хотим выйти из тупика социологии общих
мест, приводящей к манипуляции общественным мнением, то и социологи, и СМИ
должны сменить формат исследований и публикаций.
Михаил РОГОЖНИКОВ,
замдиректора Института общественного проектирования
Михаил ТАРУСИН,
руководитель отдела социологических исследований Института общественного
проектирования
