В 1973-1987 годах - обозреватель АПН. В 1988 - 1993 годах - обозреватель газеты "Московские Новости". В 1993 - 1998 годах заместитель главного редактора газеты "Московские Новости". В 1998 - 2000 годах - главный редактор ежедневной газеты "Время МН". Пост главного редактора газеты "Время новостей" занимает с 2000 года.
Вопрос: Владимир Семенович, объясните вот какую удивительную вещь. За последние несколько лет у большинства ведущих российских изданий либо поменялся владелец, либо существенно обновился состав акционеров ("Коммерсант", "НГ", "МН", "КП", "Жизнь", "Известия", "Ведомости" и т.д.), либо на худой конец сменился главный редактор. Все это зачастую сопровождалось "интригами, скандалами, расследованиями". Ваша газета на этом фоне - просто островок стабильности, тишь да гладь. С чем это связано? Спасибо. (Сергей Куликов, Москва)
Ответ: В самой редакции, смею надеяться, у нас хорошая атмосфера. И это не разваливает газету изнутри. А снаружи на нас никто не давит и не вмешивается, хотя чиновники и бизнес периодически "взбрыкивают" по поводу разных материалов.
По форме мы - некоммерческое партнерство, наши учредители не ждут особой прибыли, договорились однажды, что будем выпускать качественную, приличную и неангажированную газету, не желтую и не гламурную - мы с этим, кажется, справляемся, и партнеры, судя по их отношению, с этим тоже согласны.
Вопрос: Ваша газета, на мой взгляд, является качественным и интересным изданием. Но долгое время не замечаю там никаких изменений. Это целенаправленная редакционная политика - ничего не менять в течение долгого времени? (Ольга Петровна, Москва)
Ответ: Первая причина, наверное, в том, что мы (и, в частности, я сам) порядочные консерваторы. Вторая - для серьезных, а не косметических изменений нужны серьезные ресурсы, которые в дефиците: и денежные, и людские.
Вопрос: Заметил, что в последнее время некоторые вполне себе солидные издания стали без всяких троеточий употреблять матерные слова и выражения. Последний яркий пример - интервью Шнура в "Газете.ру". Или памятная реплика Рафаэлья Акопова в "Коммерсанте"... Есть еще примеры. Как вы относитесь к такой практике и возможно ли появление табуированной лексики на страницах "Времени Новостей"? (Андрей, Москва)
Ответ: Отношусь к этому плохо и пресекаю в нашей газете. Коллеги в редакции это знают, поэтому и попыток мало, а в редких случаях, когда вопиет контекст, обходимся первой буквой и отточием... Тут я чистый ретроград.
Если без этого жизнь не в кайф, то пусть используют сайты, на которых надо зарегистрироваться, прочитав прежде предупреждение о содержимом. Но такой способ зарабатывания рейтинга и денег надо исключить. Причем легко. Тут даже не требуются эксперты, обученные отделять эротику от порнографии.
Вопрос: Подход "ВН" к построению материалов заметно отличается от практикуемого большинством солидных (и не очень) изданий: первый абзац с кратким пересказом сути события и мнений экспертов, далее подробное изложение событий, концовка - мнения экспертов в развернутом виде. Ваши авторы умудряются вставить в первый абзац и цитату ньюсмейкера, и собственные выводы, а мнения экспертов могут быть разбросаны по всей статье и т.д. Честно признаюсь, что это не всегда удобно, особенно когда мне, как заинтересованному читателю, надо оперативно отсмотреть, что там удалось "нарыть" вашим корреспондентам. С чем связано нежелание вашей газеты следовать общему (и хорошо себя зарекомендовавшему) тренду? (Владимир Щукин, Москва)
Ответ: Согласен. Увы. Не раз пытались это поменять - в тренировочном режиме, плохо получается. Попытка найти "оправдание" сводится к тому, что для качественного "лида" как стандарта для всей газеты нужно побольше журналистов и особенно текст-редакторов.
Вопрос: Владимир. ваша газета, и это ее выгодно отличает от многих других, всегда пишет про все самые значимые события. Одним словом, хочешь знать про все - читай "ВН". Значит, у вас работают отличные журналисты. Расскажите, пожалуйста, про редакцию. Какой штат, как удается все отслеживать? (Елена)
Ответ: Спасибо, но как раз "про все" и не получается. Каждый день с горечью констатирую, сколько мы всего напропускали. И не всегда причина в том, что проспали. Мало нас. Так что пытаемся уследить за главным.
Вопрос: На какие средства существует ваша газета? Простите, но при всем уважении, не верю в ее окупаемость. (Виктор, Москва)
Ответ: Смотрите, Виктор, ответ на вопрос номер один, если он вас устроит.
Вопрос: Мне нравится ваша газета. Хотелось бы знать, как она будет освещать развитие событий в обществе, т.е. социальную сферу? С уважением. Борис Ройзман. Чикаго. (Борис Ройзман, Чикаго)
Ответ: Эту тему мы и так освещаем, ежедневно. Как получается - вам, Борис, лучше судить. Но факт, что социальная тематика будет занимать все большее место (и не только у нас).
Вопрос: Правда ли что "ВН" принадлежит олигарху Дерипаске? Если правда, то почему это не афишируется, как, например, в случае с "Коммерсантом", где все знают, что владельцем газеты является олигарх Усманов? (Макаров Антон, Москва)
Ответ: Нет, неправда. А афишировать нечего, нет у нас олигархов, были бы - все бы и так знали.
Вопрос: Сейчас очень модно делать всякие развлекательные "weekend-приложения" к газетам. У вас не такого в планах? (Сергей, Москва)
Ответ: Были такие планы. И есть. Денег только пока на это не заработали. Ограничиваемся сейчас приложениями, которые приносят рекламу.
Вопрос: У вас очень подробно и обстоятельно освещается тема СНГ. Откуда такие приоритеты? (Ирина, Москва)
Ответ: Тема и сама по себе не второстепенная, и, слава Богу, журналистские силы на это есть. По своим способностям и контактам - среди лучших на рынке, я думаю.
Вопрос: Владимир Семенович, что же все-таки случилось с газетой "Время МН"? Почему она закрылась? До сих пор ходят совсем разные слухи. Спасибо. (Мария, Москва)
Ответ: Мы - "Время МН" - учредились в 1998 году в составе медиа-группы "Московские новости", где я и работал тогда. А в 2000 году мы ушли (если правильно помню, 103 человека из 104) и создали "Время новостей". Захотелось самостоятельности - организационной, финансовой, творческой.
Случай, в общем, не уникальный, хотя было тяжело, мне в том числе, слишком многое связывало в жизни с "Московскими новостями", лучшим когда-то изданием страны. После нашего ухода "МН" еще сколько-то продолжали выпускать оставшееся там "Время" с другим составом редакции, а потом решили закрыть. Вот и все.
Вопрос: Почему журналистам сейчас так сложно найти работу? PR-отделы компаний еще что-то предлагают, а в СМИ устроиться в штат довольно проблематично. Журфак МГУ, все хорошо. Брендовые СМИ - не подступишься. Вот такая картина маслом складывается. (Светлана, Москва)
Ответ: Не знаю, сложно ли найти работу журналисту, но найти для работы хорошего журналиста - сложно. В СМИ реальный голод на кадры, имею в виду, конечно, квалифицированные. Причем медиарынок (как, впрочем, и многие другие отрасли) давно и сильно перегрет. Запросы и тех, кто впервые устраивается в СМИ, и тех, кто переходит с места на место, серьезно завышены по зарплате, хотя уровень квалификации большинства - увы:
Случается такое счастье, что приходит человек с улицы, не поверите - прямо из школы, еще до всякого журфака - и сразу видно, что будет толк. Но счастье бывает в жизни редко.
Вопрос: Владимир Семенович! Закрытие в прошлом году газет "Россiя", "Наше время" и "Московские новости" - это случайное совпадение или тенденция? Может, печатные СМИ отжили свое и мне, как преподавателю нашего ремесла в вузе, им уделять не столь пристальное внимания, как это было в годы нашей учебы (мы - люди одного поколения). Особенно если судить по выросшему числу людей в метро с мини-компьютерами... Я уж не говорю про интернет. (Владимир, Москва)
Ответ: Печатные СМИ свое не отжили, но у них трудные времена во многих странах. Судя по развитым странам, это не обвал, а прекращение или замедление количественного роста, а, значит, и утрата части рынка. И это еще не точка. Но ниша у них есть и будет, хотя описать ее сейчас трудно. Я думаю, что если у людей сохранится привычка (потребность) брать в руки любое издательское изделие, хоть буклет, то сохранятся и газеты.
У радио осталась ниша после рождения ТВ, у ТВ - после Интернета. Ясно только, что сегменты рынка будут еще двигаться, а также то, что бумажные СМИ "спариваются" с Интернетом, а Интернет - с ТВ. Страны, серьезно обгоняющие нас по доступности разных медиатехнологий, все равно имеют большие газетно-журнальные тиражи. У нас с бумажными СМИ есть своя специфика (отдельная тема), но общий тренд возьмет свое и у нас.
Вопрос: Владимир Семенович, в чем, по вашему мнению, причина несчастий, обрушившихся на газету "Московские новости"? Был ли у нее шанс или эта же участь ждет и все остальные НЕразвлекательные еженедельники, а чуть позже и ежедневные издания? (Сергей Куликов, Москва)
Ответ: Частично я пытался ответить выше. Конкретно с "Московскими новостями" ситуация такая. Прежний статус и репутация "МН" давили на все последующие проекты их возрождения - а повторить тот успех невозможно, совсем другая страна и другой рынок, даже приблизиться к нему сложно. Не знаю, ставил ли Виталий Третьяков, осуществивший в 90-е один из самых интересных проектов - "Независимую газету", перед собой такую задачу, но проект объективно был очень сложным и уж точно не на один год рассчитанным.
Видимо, полузарубежный владелец "МН" пытался за счет престижного бренда утвердиться на российском политическом и просто рынке, презентовать себя сильным мира сего, но, наверное, не случилось, вот и потерял интерес к подобному способу тратить деньги...
Вообще же качественные издания "общего интереса" имеют перспективы прежде всего в составе финансово крепких медиа-холдингов, где относительные издержки ниже и есть возможность для развития (ради репутации, престижа, влияния, а также "удлинения" продуктовой линейки) за счет доходов от других медиа-продуктов.
Так, "Шпрингер" вкладывает в убыточную ежедневную "Ди Вельт" за счет сверхприбыльной бульварной "Бильд". Не хочет терять.
Вопрос: Ощущаете ли вы на себе политическую цензуру? Насколько вы свободны в определении информационной политики вашей газеты? (Марк Гид, Торонто)
Ответ: Если бы я возглавлял какой-нибудь радикально оппозиционный орган печати, то, может, и ощущал бы. Хотя некоторые мои коллеги выпускают оппозиционные издания, и как будто все нормально, выходят в свет, находят деньги. Но это в столице. В провинции тяжелее - там местные власти стараются жестко контролировать СМИ, а оппозиционные издания периодически закрываются.
У нас в газете информационную политику определяет главный редактор и на него если влияют, то коллеги по редакции. Жесткое "No pasaran" от меня они слышат редко. Мы долго работаем вместе, имеем, как правило, близкие или совместимые представления о стилистике и направленности своей газеты. Хотя периодически коллеги пишут и публикуют вещи, с которыми я не очень-то согласен. Это нормально.
Газета не может быть написана одним человеком. Это не только нереально, но и скучно. А уж некоторые внештатные авторы представляют совсем далекую мне точку зрения. Но есть и такие, которым вход закрыт. Мы не всеядны.
Вопрос: Если ничего не путаю, вы занимаете пост главреда "ВН" ровно столько же, сколько В.В.Путин управляет страной (не считая, конечно премьерского периода). Т.е. для вас, по идее, этот временной промежуток достаточно четко очерчен. А вопрос в связи с этим такой: когда и почему вам как журналисту работать было интересней - в начале, середине, сейчас? И насколько радикальны изменения во взаимоотношениях СМИ-власть? (Александр, Щербинка)
Ответ: Интересней было в начале и середине - хотя по разным причинам. С тех пор многое "устоялось", стало почти "монолитным" или "однообразным", в чем-то возникла усталость, в чем-то разочарование, а сенсационное стало обыденным. Журналисту хоть за что-нибудь уцепиться.
Мы же вначале писали о судьбоносном, переломном, потом крупном, затем среднем, а потом - мелком. Но многое тут закономерно. 2 млн. проданных в стране иномарок за год - это теперь рутина, а когда первые десять тысяч купили - это первая полоса. Придется переходить к деталям, хотя на самом деле там ждут айсберги.
Например, под лозунгом "даешь инфраструктуру" (колоссальная, действительно, проблема) в стране проектируют автодороги по 70 млн долл. за километр, в 5-10 раз дороже хороших западных дорог. Всего нашего знаменитого стабфонда, служащего страховкой от мировых кризисов, при таких аппетитах хватило бы лишь на пару-тройку приличных автобанов. Если власть пока молча внимает, как оглашаются такие цифры, то это дело прессы влезть в детали проекта, в смету, издержки, нормы, откаты, в схему принятия решений. Это детали на сумму нашей будущей жизни:
Отношения с властью? Не все согласятся, но думаю, что в этих отношениях свою роль сыграла информационно-политическая мощь, продемонстрированная в свое время Гусинским и Березовским. Но тогда власть была слабой, а когда стала сильней, решила: хватит, не хочу повторения, а то чуть зазеваешься, и эти ребята уже чувствуют себя хозяевами страны.
Первым и главным стало доминирование государства на всех крупных телеканалах, с бумажными СМИ ситуация несколько иная, я уже говорил, а в интернете вольница. Но даже прививка, полученная в период "войны в эфире", на мой взгляд, не оправдывает такую картину. Власть создает себе ситуацию почти 100-процентного комфорта. Если уж телевидение, то все национальные каналы. И так далее. А когда ну хоть одним каналом уже можно будет "пожертвовать"? При каких темпах роста ВВП? При каких результатах выборов и выборов кого?
При таком избыточном "комфорте" потеря обратной связи становится делом времени или обстоятельств, над которыми государственное ТВ не властно. Власть спрашивает: обратной связи с кем? Народ в основном одобряет или вы не верите вообще всем социологам? Думаю, достаточно "утратить связь" с 15-20 процентами, с самой активной частью населения, от которой решающим образом зависят успехи страны, но которая, естественно, не определяет состав социологической выборки, чтобы загубить хорошие шансы на развитие, получив в лучшем случае застой.
Вопрос: Уважаемый г-н Гуревич. Давно читаю "Время новостей". Когда Путин еще только был и.о., ваша газета очень его поддерживала. Теперь все больше звучит критики в адрес его политики. Правильно я понимаю, что поменялось ваше личное отношение к президенту? И насколько редакционная политика зависит лично от вас? (Ольга Лаженцева, Серпухов)
Ответ: Про себя и редакционную политику уже сказал...
Теперь о президенте. Популярный глава государства - это одно, неприкасаемый - другое. Если вспомнить, в какой обстановке он пришел, то его больше хотелось поддержать. Он быстро укрепился. Не думаю, что все дело в том, что ему "повезло с нефтью" (хотя, конечно, повезло). Мое мнение - дело и в том, что он оказался, если угодно, талантливым политиком. Это не оценка ни этой политики, ни ее результатов, которую не возьмусь уложить в пару абзацев.
А то, что вы видите на наших полосах критику - спасибо, значит, мы выполняем свои обязанности, это ведь не привилегия оппозиции, а обычная обязанность прессы. Есть еще и психология профессии. Сверхвысокий устойчивый рейтинг первого лица вкупе с нашими отечественными традициями привел к специфическому эффекту. Лизоблюдство, холуйство, попытки "попользоваться" уже почти культовой фигурой в собственных целях, к сожалению, вошли в моду и в систему. В такой ситуации у журналистов, практически инстинктивно, возникает реактивный эффект.
Критиковать в моем понимании не значит кидаться камнями или выбирать слова побольнее, хотя это вопрос жанра и темперамента. Но если критику сводить к формуле, что "и на солнце бывают пятна", то это значит зафиксировать, что у страны проблемы. И главная проблема - она не может найти нормальной середины. 4 процента рейтинга, как было однажды у предыдущего главы государства - почти крах, необходимо поднимать престиж и должности, и личности. "Первое правило Чурова: Путин всегда прав", как без улыбки провозгласил глава ЦИК, - другая аномалия. Или легендарное "парламент не место для дискуссий" - из уст его спикера. От парламента, в котором невозможно было принять никакие решения, к парламенту, который ничего не решает. Говорят: еще рано выходить на "нормальную середину", а то в процессе движения занесет опять куда-нибудь. Но кто-то ведь должен поспорить, рано или поздно или уже занесло. Это функция независимых СМИ, защищенных независимым судом.
Вопрос: Касьянова сняли. Зачем, может вы сможете как-то прояснить? Зачем делать из него гонимого мученика? Для полноты картины осталось завести уголовное дело. Вы чего-нибудь понимаете? (Новиков С.Г., Москва)
Ответ: Думаю, к сожалению, что это в связи с упомянутым уже стремлением к 100-процентному комфорту.
Вопрос: Владимир Семенович, как вы относитесь к ситуации, сложившейся вокруг выборов президента России, и оказывает ли ваше субъективное восприятие политического процесса какое-либо влияние на редакционную политику газеты "Время новостей"? (Семен, Москва)
Ответ: Про свое восприятие и его влияние на газету я уже постарался ответить...
Что касается выборов президента, то безальтернативность очевидна, точнее, узость выбора, зафиксированная итоговым списком кандидатов. К тому же давно было ясно, что с представителем от власти вряд ли кто-то способен по-настоящему соревноваться. Поэтому самая тяжелая и непредсказуемая фаза была связана с тем, как сама власть определится со своими кандидатами. Это, наверное, самое больное место нашей политической системы. Точнее, система пока такова, что эта часть конструкции столь уязвима. Хотя из реально существовавших на политическом поле претендентов - из тех, кто были на слуху - Дмитрий Медведев выглядит наилучшим вариантом. А станет ли (не в смысле выиграет, а в смысле подтвердит это впечатление) - увидим.
И третье соображение: пытаюсь представить себе реальную "альтернативность" и как-то не очень. Вообразить, что вдруг из воздуха, "не от Кремля" появляется привлекательный и внятный кандидат с прогрессивными убеждениями и серьезными шансами на победу, пока не получается. Зато получается представить, как возникает типаж, тоже привлекательный, но уже как батька Лукашенко, и прет как танк. Вот они сойдутся в чистом (от кремлевских политтехнологов) поле и: И посещает недемократическое чувство: уж ладно уж, подождем еще с альтернативностью.
Плохое чувство, и на нем можно хорошо играть, в смысле пугать, но оно есть. В России за последние 15 лет по крайней мере три национал-популиста, всерьез допущенные на избирательное поле, набирали очки в таком темпе, что самой же власти пришлось их с этого поля срочно уводить. И каждый раз выборный потенциал национал-диктатуры выглядит реальным, а все остальное - либо иллюзиями, либо требует "административного ресурса". Почему мы все время в такой системе координат, кто в этом виноват и насколько эти страхи вымышлены - кто найдет правильный ответ, того немедленно и в Кремль. Естественно, на безальтернативной основе.
Вопрос: Пойдете ли вы голосовать на президентских выборах, а если пойдете, то за кого? Не смущает ли вас фактическая безальтернативность предстоящего волеизъявления? (Юрий, Москва)
Ответ: Что тут, Юрий, добавить? А выборы у нас тайные.
Вопрос: Как вы думаете, чем займется Путин после ухода с поста президента? (Татьяна, Mocква)
Ответ: Он сказал, что при победе Медведева согласен пойти в премьеры. Не знаю, окончательное ли это решение. Некоторые комментируют это как "третий срок" без нарушения Конституции или стремление вернуться на пост президента в 2012 году.
Мое мнение: в "плане Путина" нет четкого пункта о возвращении через четыре года, скорее, он просто сохраняет для себя это как возможность. Сам же отказ идти на третий срок подряд считаю для нашей страны принципиальным. А в его вероятном премьерстве вижу плюсы и минусы.
Минусы - в отсутствии опыта управления государством в таком формате, включая также психологические, человеческие проблемы, которые могут тут возникать. Новому президенту при таком премьере входить в роль будет лишь отчасти легче, а отчасти - труднее. Меньше, правда, волнуют популярные вопросы - а кто к кому будет ходить? а чей портрет у кого будет висеть? - хоть Маркса, Энгельса, Ленина.
Плюсы в том, что на первом этапе вдвоем легче брать ответственность: не думаю, что Путина и Медведева ждут сплошные социально-экономические розы, там видны и острые шипы. Наверное, их видит и нынешний президент.
Кроме того, несмотря на растущие рейтинги Дмитрия Медведева, не уверен, что поголовно вся наша "политическая элита" радуется этому выбору - не вся, и Путин-премьер лучше способен приводить эту публику в необходимые чувства, чем находясь где-то в стороне. Возможно, когда он почувствует, что новый президент овладел ситуацией, то захочет освободиться от премьерства и занять какую-либо общественную или международную должность, либо, допустим, обратиться к партстроительству, даже не вступая в чьи-либо ряды.
Вопрос: Как вы считаете, рост национализма и ксенофобии в стране - объективная реальность? Или же происходит целенаправленное нагнетание? (Alex, Санкт-Петербург)
Ответ: Реальность, и субъективная, и объективная. Причем из истории известно, что острее она не при полном упадке, когда всем плохо, а как раз при некотором подъеме, когда вокруг уже достаточно примеров успеха и ожидания начинают быстро обгонять возможности. Тогда актуальнее становится вопрос: "А что (кто) мешает и мне жить по-человечески?".
К национализму прибегают все - и власти, и бизнес, и криминал, и силовики. Это слишком удобно, чтобы этим пренебречь. Но попытки использовать этот инструмент заканчиваются либо трагедией, если он вырывается из рук, либо таким успехом, который решает локальные задачи, зато готовит почву для нового взрыва:
Разумеется, Кондопога - не вымышленная проблема, а давно реальная и очень сложная. Но популистская и неподготовленная реакция на нее поразила. Закрыть рынки и выгнать, как сказано, иностранцев (что делать тогда с дагестанцами или чеченцами), добившись лишь роста цен и мздоимства вместо того, чтобы бороться с продажностью милиции и местных чиновников, принимать постановления о том, кому и в каком проценте стоять за прилавком, а затем отчитываться об этом проценте - если без эмоций, скажу просто: серьезная ошибка.
Как и то, что ухудшение отношений с Грузией, имевшее под собой почву, вдруг вылилось в антигрузинскую кампанию, массовые проверки, уголовные дела, рейды силовых структур - первую, по сути, официальную кампанию преследования по национальному признаку не за годы даже, а десятилетия. Понятно, проверяли и русских, носивших фамилии своих грузинских родственников. Очень надеюсь, что по этим минным полям мы больше так бегать не будем.
