Докладчик законопроекта зампред комитета по безопасности Анатолий Куликов
напомнил депутатам "предысторию вопроса", согласно которой законопроект "О
противодействии терроризму" появился после терактов в Москве и Беслане.
Напомним, в минувший понедельник комитет по безопасности привел
законопроект, который Госдума не может принять уже год, в соответствие указу
Владимира Путина о создании Национального антитеррористического комитета во
главе с директором ФСБ. Законопроект предусматривает создание государственной
системы противодействия терроризму, и в частности организации, которая
обеспечивает предупреждение и пресечение терактов, регулирует участие
вооруженных сил в противодействии терроризму и координирует действия органов
исполнительной власти.
Докладчик Куликов сначала
рапортовал о существенной демократизации документа после первого чтения:
– Из законопроекта исключен правовой режим террористической опасности – его
предлагалось вводить в случаях получения информации о готовящемся теракте.
Однако после обсуждения этой нормы авторы пришли к пониманию того, что общество
пока не готово к такой мере и расценивает ее как ущемление конституционных
свобод.
Забота о соблюдении прав и свобод граждан
заставила депутатов пойти еще дальше: из законопроекта была исключена норма об
ограничении деятельности средств массовой информации в ходе
контртеррористической операции.
– Рабочая группа
решила отдать медийному сообществу право выработки этических норм поведения
журналистов в зоне контртеррористической операции,– сообщил докладчик, добавив,
что "необходимые" законодательные изменения будут вноситься в закон "О СМИ".
Однако депутатов при обсуждении поправок к законопроекту волновали другие
вопросы.
– В законопроекте к терроризму
предполагается отнести "пропаганду идеи терроризма". Но расшифровки этого
понятия нет. Как мы будем толковать понятие "пропаганда идеи терроризма"? –
обратился к докладчику вице-спикер от фракции "Родина" Сергей Бабурин.– Означает
ли это захоронение литературы, в том числе классиков политической мысли, которые
выступали с радикальных позиций?
Докладчик Куликов
уверенно заявил, что "никаких титанических проблем это не породит":
– Наличие литературы в тумбочке или на полке не является
пропагандой. А вот активное распространение и работа вокруг – да, будет
являться.
Ответ депутата Куликова, впрочем, не
прояснил, что в этой ситуации делать книжным магазинам, которые выставляют на
полках "классиков политической мысли".
Депутат
Бабурин между тем не унимался – следующая его поправка предлагала наделить
Госдуму и Совет федерации правом "парламентского контроля за оперативностью и
обоснованностью введения правовых режимов, применяемых для защиты от
терроризма". Однако докладчик Куликов напомнил коллеге, что статус парламентария
такую форму контроля "не предусматривает".
Тогда депутат Бабурин решил
оспорить формулировку "переговоры с террористами", предложив заменить ее на
"официальные контакты".
– Переговоры – это
обиходный термин. Нельзя нам поднимать вынужденные контакты с нелюдями до уровня
переговоров между ними и государством! – объяснил депутат.
Анатолий Куликов, однако, так совсем не считал:
– Что такое официальные контакты? Это и есть
переговоры. Есть бесконтактное общение, может быть? Только синдром длинной руки
и применения оружия...
Объяснить докладчику значение слова
"переговоры" тут же взялся Александр Фоменко ("Родина"):
– Переговоры подразумевают наличие высоких
переговаривающихся сторон. Это во всех словарях политических и общеязыковых
написано!
Однако вместо чтения словарей депутаты
решили проголосовать за принятие законопроекта во втором чтении. 408
парламентариев одобрили вариант, рекомендованный комитетом. Сегодня на
внеочередном пленарном заседании палата намерена принять документ в третьем,
окончательном чтении.
Cюзанна
ФАРИЗОВА
