Правда о пожаре на улице Правды

Кому выгодно искать окурки?

Первоначально причиной пожара в здании "Прессы" пожарные назвали короткое замыкание в электропроводке - предположительно на щите, расположенном рядом с фотослужбой. Со ссылкой на очевидцев из своей редакции "Комсомольская правда" писала на следующий день после пожара: "Основная версия МЧС - короткое замыкание. Об этом говорят и очевидцы. Электрический щит возле фотоотдела рванул, как тротиловая шашка".

Однако вскоре на передний план вышла другая версия. Начальник управления Госпожарнадзора Москвы Владимир Родин заявил, что пожар мог начаться из-за того, что сотрудники "Комсомолки" курили на рабочем месте. "Достаточно много было замечаний именно к редакции "Комсомольской правды", потому что там курили", - сказал он журналистам на следующий день после пожара.

Неосторожное обращение с огнем в качестве основной версии рассматривает и прокуратура - об этом заявил прокурор Савеловской межрайонной прокуратуры Анатолий Васильев. В качестве очага возгорания, по предварительным данным, называлось подсобное помещение фотослужбы.

То, какая версия будет признана в качестве причины пожара, имеет огромное значение для бывших обитателей сгоревшего здания. Если к пожару привели нелады с электропроводкой, то вина за это, а значит, и финансовая ответственность ложится на Управление делами президента. Если к пожару привел "комсомольский" окурок, то финансовая ответственность ложится непосредственно на виновника и редакцию в целом - а это миллионы долларов.

Однако помимо Управления делами президента и "Комсомольской правды" может появиться еще один кандидат на место потенциального ответчика. Это Промсвязьбанк. По данным Агентства федеральных расследований, этой организации принадлежит значительная доля акций издательства "Пресса". Однако в Промсвязьбанке "Известиям" опровергли эту информацию.

"Я послал SMS: "У нас задымление. Возможно, пожар"

"Известия" провели собственное расследование "пожарного дела". Прежде всего были опрошены те, кто в тот злосчастный день находился рядом с подсобкой фотослужбы.

- Я на несколько минут опоздала на заседание редколлегии, - рассказала редактор отдела иллюстраций Людмила Боровская. - В пять минут одиннадцатого я вбежала в подсобку, ту самую, про которую говорят, что там произошло возгорание, переоделась, извините за подробность, и через две минуты уже бежала в Голубой зал, где проходило заседание редколлегии. Никакого запаха ни в подсобке, ни в помещении отдела я не почувствовала, хотя к запахам очень чувствительна - во-первых, я не курю, а во-вторых, когда запыхаешься, то любая несвежесть воздуха, тем более дым, чувствуется особенно остро. И еще - никакой корзины с бумагами, как сейчас пишут в некоторых СМИ, - ничего подобного в этой подсобке никогда не было.

Что было после того, как Людмила ушла на заседание редколлегии, рассказывает фотокор "Комсомольской правды" Иван Тимошин.

- Я на работу в тот день пришел примерно в 9:45, надо было скачать фотографии. Людмила забежала, заглянула в подсобку, и - на редколлегию. Примерно в 10:15 я почувствовал, что откуда-то тянет дымом. Заглянул в подсобку - а там в углу немного дым клубится. Просто слабенький дым идет откуда-то снизу. Коллега мой Андрей Кара пошел на пятый этаж - это под нами. Так ходили, носами тянули несколько минут, а потом посильнее запахло. Я снова в подсобку, а там уже плотный черный дым. Тут я послал Людмиле SMS: "У нас задымление. Возможно, пожар". Было 10:26 - время точно помню, потому что в мобильнике оно сохранилось. Я эту эсэмэску не стираю.

Откуда в фотолаборатории возник огонь, никто не знает. Собственно, огня-то и не было, обращает внимание Иван Тимошин.

- Если это помещение считается очагом возгорания, если, как говорят, загорелась корзина с бумагами, то огонь-то должен быть виден, - рассуждает Иван.

О том, что в подсобке фотослужбы был дым без огня, говорит и еще один очевидец.

- Я шел в свой кабинет со стороны Голубого зала, где проходила летучка, - рассказал "Известиям" заместитель директора по информационным технологиям Илья Коршинов. - Вижу: двое наших фотографов подошли к охраннику и говорят: в помещении тянет дымом. Все вместе пошли туда. Дым шел от дверей подсобки, вход в которую не из коридора, а из помещения фотоотдела. Охранник открыл двери, и оттуда резко повалил дым. Но огня не было. Тем временем видим: дым идет из двери отдела напротив - номер комнаты шестьсот тридцать какой-то, не помню точнее. Ногами вышибли дверь - оттуда дым повалил, но он шел сверху. Черный дым без огня.

Корзина для бумаг не имела следов огня

Корреспонденты "Известий" побывали на пепелище издательства "Пресса". Поднимаемся по лестнице. Проходим несколько приклеенных к стенам на каждом этаже табличек: "С 1 июля 2005 года курение в здании издательства "Пресса" строго воспрещено" - они девственно белы, их не одолели ни огонь, ни вода. Шестой этаж. На лестничной площадке справа - тот самый электрощит, с замыкания на котором, по первоначальной версии, начался пожар. Все равномерно обуглено. Понять, от открытого огня или от короткого замыкания, без специального исследования невозможно. Поворачиваем направо и проходим в отдел иллюстраций. Ноги скользят по покрытым льдом головешкам. На полу разбросаны обрывки книг, коробки из-под соленых палочек, слайды. Под рухнувшей обугленной балкой буквально вползаем в подсобку - ту самую.

Стены из ДСП обгорели, а стол, как ни странно, цел. Удивительно: выходит, источник огня не мог так целенаправленно "обрабатывать" стены. Где же стояла обугленная корзина для бумаг, с которой якобы начался пожар? Да вот же корзина - почему-то абсолютно не тронутая огнем. Вряд ли это та самая урна. Людмила считает, что эта корзина могла попасть сюда из соседней подсобки, расположенной через стенку.

"Покурить в отделе раритетных изданий - это невозможно"

Один из вариантов версии об окурке - то, что курили в библиотеке "Комсомолки". Корреспонденты "Известий" побывали там, где раньше размещалось знаменитое книгохранилище.

- Мы в 10 утра уже были на работе, - рассказала заведующая библиотекой Ирина Забалуева, которая оказалась на пепелище в тот же день, когда там побывали корреспонденты "Известий". - А в 10:15 я почувствовала запах дыма. Около хранилища самых ценных изданий - оно в отдельной комнате прямо над фотолабораторией - вдоль трубы поднимался снизу легкий дымок. Минут через 10-15 объявили, что пожар, и мы убежали.

Описание того, как в библиотеке вдоль трубы поднимался дым, может вызвать недоумение. Но такова уж конструкция этого сгоревшего здания. Канализационная и водопроводная трубы проходят практически в открытую сквозь этажи. Они заделаны древесными пластинами, но неплотно - вот из щелей и шел дым.

Предположение о том, что кто-то курил в библиотеке, для Ирины Павловны звучит как издевательство. Сами сотрудницы библиотеки вообще не курят.

- Помещение, откуда тянуло дымом, - самое дальнее от входа в библиотеку. Поскольку там хранились самые редкие книги, в том числе и XIX века, к нему мы относились с особенной осторожностью, мало кого туда вообще пускали, - говорит заведующая библиотекой. - Пройти туда мимо двух некурящих сотрудниц для того, чтобы покурить, невозможно, да и вряд ли это кому-нибудь придет в голову.

В то утро, по ее словам, кроме нее, еще одной сотрудницы и обозревателя Александра Гамова, который забегал на несколько минут посмотреть газеты, в библиотеке никого не было.

Остается добавить, что люди, работающие в отделе фотоиллюстраций, сплошь некурящие. Более того: там же расположена маленькая мастерская известного журналиста Василия Пескова, который и сам не курит, и молодежь бы на сей счет усовестил.

Куда делись 20 роковых минут?

В истории с пожаром обращает на себя внимание явная нестыковка во времени. По сведениям всех, с кем побеседовал корреспондент "Известий", пожар начался в 10:15, в крайнем случае в 10:20. Помните, в 10:26 фотокор отправил тревожную эсэмэску своей начальнице? Однако по официальным данным МЧС пожар начался в 10:42. Именно в это время на пожарный пульт поступил сигнал о пожаре. И за 11 минут пожарные добрались до места происшествия - прекрасный результат. Но куда делись почти 20 минут со времени реального возгорания до времени поступления сигнала - ведь в 2001 году в здании было установлено современное оборудование, которое должно было уловить опасный дым, как только он появился? Тот факт, что драгоценные минуты куда-то выпали, признает и советник генерального директора ФГУП "Пресса" Александр Тоцкий.

- Есть информация, что там (в управлении пожарной охраны. - "Известия") посчитали, что это не реальный пожар, а опять проводятся противопожарные учения, - сказал он "Известиям".

В прокуратуре и управлении противопожарной службы Москвы "Известиям" сообщили, что экспертизы еще не проводились и там не готовы назвать главную версию пожара.

"Антиникотиновый призыв невыполним"

Главный редактор "Комсомольской правды" Владимир Сунгоркин не берется утверждать, что его сотрудники свято выполняли призыв не курить.

- Cам я не курю, но очевидно, что антиникотиновый призыв невыполним, - говорит он "Известиям". - Почему же тогда не оборудовать специальные места для курения с урнами, заполненными водой? Я ставил этот вопрос перед руководством издательства "Пресса", но безрезультатно.

Наш разговор происходил в вестибюле "Российской газеты", где временно размещается "Комсомолка". Как на заказ, из лифта вышел руководитель издательства Евгений Мячин.

- Вот и оборудовали бы места для курения, - улыбаясь, порекомендовал он Сунгоркину.

- Так вы же распорядились, что в здании вообще нельзя курить, - развел руками главред.

- Конечно, нельзя, - улыбаясь еще шире, подтвердил Мячин и удалился.

Ущерб от пожара мог быть значительно меньшим, если бы пожарные приступили к тушению сразу после появления информации о возгорании. Как выяснили "Известия", первый сигнал о возгорании поступил на пульт расположенной неподалеку пожарной части ПЧ-84 в 10:22. Но машины по этому сигналу не выехали. К зданию "Прессы" отправились несколько пожарных, и только после того как они убедились, что там действительно пожар, к зданию были отправлены наряды. Это произошло в 10:42 - двадцать драгоценных минут было потеряно. Еще полтора часа потребовалось на то, чтобы обеспечить необходимый напор воды.

Убедиться своими глазами

Система оповещения о пожаре в многоэтажных зданиях, населенных различными арендаторами, - отдельная наука. С одной стороны, надо обеспечить эффективное тушение, с другой - не гнать пожарные расчеты из-за дыма в каждой урне. Во многих подобных зданиях имеются собственные небольшие пожарные подразделения, иногда даже и 2-3 машины. Именно на собственный пульт, как правило, поступает первый сигнал о пожаре, а затем "свои" пожарные уже решают, сами ли справятся или вызывать подмогу по "01".

В издательстве "Пресса", как выяснили "Известия", внутреннего пожарного подразделения не существует. Порядок действий таков. Противопожарные датчики реагируют на задымление. Ответственный определяет серьезность возгорания и ставит в известность пожарную часть, к которой "прикреплен" объект. В случае с "Прессой" это расположенная в районе Ямского Поля пожарная часть ПЧ-84.

- У нас было прямое подключение сигнала на пульт пожарной части, - сказал "Известиям" гендиректор ФГУП "Пресса" Евгений Мячин, - поэтому сигнал сразу пришел к пожарным.

Как выяснили "Известия" во ФГУП "Пресса", время поступления сигнала в ПЧ-84 - 10:22. Почему же, по официальным данным МЧС, сигнал о пожаре поступил только в 10:42?

- Если быть точным, то сигнал к нам поступил в 10 часов 42 минуты 48 секунд, - рассказал "Известиям" заместитель начальника службы пожаротушения Москвы Сергей Воробьев. - Позвонил с мобильного телефона сотрудник ПЧ-84. Более ранних звонков не зафиксировано.

Между тем многие сотрудники "Комсомольской правды" утверждают, что они звонили в "01" в половине одиннадцатого, когда вовсю шла эвакуация из начавшего гореть здания. Ну да ладно, возможно, от волнения они не запомнили время. Но как получился 20-минутный документально подтвержденный разрыв между сигналом в близлежащую пожарную часть и сигналом на пульт дежурного по городу?

Как выяснили "Известия", получив сигнал о возгорании, из пожарной части ПЧ-84 в "Прессу" прибыли несколько пожарных с "легким оборудованием". 20 минут им потребовалось на то, чтобы добраться до места, убедиться, что собственными силами никак не справиться, и, возможно, согласовать свои действия с вышестоящим руководством. Лишь после этого позвонили по телефону "01". В итоге пожар, начавшийся фактически в 10:10 и подтвержденный в 10:22, тушить начали только в 10:53. 43 минуты огонь творил что хотел.

Первыми на место пожара приехали расчеты городской пожарной части ПЧ-27, которая находится на Скаковой улице, - это была автоцистерна с водой на базе зиловского "бычка". Цистерна - не тот объем, который требовался для тушения. Но тут пожарные столкнулись с неожиданными трудностями.

- Оказалось, что напора воды не хватает для того, чтобы обеспечить ее подачу на высоту примерно 30 метров, - говорит Сергей Воробьев. - Дело в том, что это район напряженного водоснабжения. В это время наблюдалось пиковое потребление воды, и вместо необходимых 10 атмосфер обеспечивалось только полторы. Больше часа потребовалось на то, чтобы отключить тех потребителей, которые могли несколько часов обойтись без воды. Это сделали с помощью приехавшей аварийной бригады Мосводоканала. Давление поднялось до 2,5 атмосферы. Этого хватило для того, чтобы "загнать" ее наверх, но для эффективного тушения все равно маловат напор. Тогда пригнали специальную машину с мощным насосом - и она создала необходимое давление, чтобы вода поступала на верхние этажи в достаточном для тушения объеме.

Была еще одна причина, по которой тушение пожара началось не сразу.

- У нас существует неукоснительное правило: сначала все силы кидаем на спасение людей, потом уже занимаемся собственно тушением, - сказал Сергей Воробьев. - Когда пожарные приехали, мы увидели на балконе столовой людей, нуждающихся в спасении, - 8 человек. К ним рванулись две группы - одна сквозь огонь вверх по лестницам, другая - с помощью телескопических подъемников.

Напомним, как писали "Известия", подъемник нужной высоты появился не сразу. Нужный, как пояснили пожарные в тот роковой день, задержался в пробках. Но за эту задержку, вызванную необходимостью спасать людей, упрекнуть пожарных ни у кого из пострадавших не повернется язык.

Но кто ответит за 20-минутную волокиту с принятием очевидного решения? И если возникнут материальные иски к виновным в пожаре, окажутся ли среди ответчиков те, чье бездействие усугубило ущерб от огня? На эти вопросы следствие не дает ответа. Возможно, пока не дает.

"Унесли даже корабельный колокол"

Помимо дела о пожаре правоохранительные органы, возможно, начнут расследование еще одного уголовного дела, имеющего непосредственное отношение к этому происшествию.

- Мы буквально за руку поймали двоих человек, - которые выносили из здания "Прессы" редакционные вещи, - рассказал "Известиям" сотрудник одной из пострадавших при пожаре редакций. - Они несли два телевизора, компьютер и монитор. Это было на прошлой неделе. Мы выяснили, что они сотрудники одного из частных охранных предприятий, привлеченных для охраны уцелевшего на пожаре имущества. Мы сдали их милиции и будем добиваться возбуждения уголовного дела.

По словам потерпевших сотрудников, мародерство на обгоревших руинах приняло массовый характер.

- У меня из кабинета исчез дорогой монитор, - рассказал "Известиям" Олег Кузин, главный редактор газеты "Трибуна", которая располагалась непосредственно под горящим 6-м этажом. - Ну это понятно - дорогая вещь. Исчез дорогой коньяк, который я держал для презентаций, - это тоже понятно. Но с прежнего места работы я привез в новую редакцию рынду - корабельный колокол, по его удару все собирались на заседания редколлегии. И ее утащили! Как не лень было!

О пропажах корреспонденту "Известий" рассказывали многие сотрудники пострадавших изданий - компьютеры, мониторы, диктофоны, мобильные телефоны, деньги. Однако доказать пропажу вещей крайне сложно, если только не поймать воров за руку.

P.S. Пожар создал еще одну проблему - что будет со зданием "Прессы". Как выяснили "Известия", 70 процентов здания находится в собственности ФГУП "Пресса", остальные 30 - в собственности ОАО "Производственное объединение "Пресса-1".

В прошлом номере мы писали, что крупной долей в сгоревшем здании владеет Промсвязьбанк. Нас поправили. Оказалось, что юридически Промсвязьбанку здание не принадлежит. Но и говорить, что банк не имеет к нему абсолютно никакого отношения, тоже было бы преувеличением. Дело в том, что и у "Прессы-1", и Промсвязьбанка - один хозяин.

По мнению председателя совета директоров "Прессы-1" Марины Переверзевой, необходимо реконструировать сгоревшее здание, поскольку это исторический памятник. В Управлении делами президента считают, что реконструкция практически невозможна - здание нужно строить заново.

Вопрос только с виду находится в архитектурной плоскости. Дело в том, в новом здании для "Прессы-1" может не оказаться места, сказали "Известиям" источники, близкие к администрации президента. А если и окажется, то по гораздо более высокой цене. Именно финансовые интересы стали причиной жаркого спора о судьбе сгоревшего здания.

Владимир ПЕРЕКРЕСТ