Рабочие моменты не выяснялись, а некоторое время обдумывались молча. "Я удивлен, что никто не звонит",– вполголоса вдруг сказал коллегам Павел Астахов. Коллеги промолчали. Деловито записав что-то, господин Астахов начал звонить сам. "На сайте Минкульта дали заявление о том, что спор прекращен..." – сказал адвокат кому-то в недолгой беседе. Наконец господин Астахов принял самый важный звонок. "Мы ждем подтверждения... То есть забираем иск? Все, Михаил Ефимович",– взволнованно произнес адвокат. Закончив разговор, господин Астахов вновь занялся бумагами. "Я витиевато изложил..." – как будто бы с неуверенностью заметил он, передавая лист Михаилу Бурмистрову. "Но суть изложена",– успокоила госпожа Рачикова. Через несколько минут отчего-то веселящийся охранник объявил, что слушание закрытое, и предложил всем освободить помещение. Адвокаты и вернувшаяся судья Светлана Куприенко провели в зале заседаний больше часа.
В вывешенном на сайте Министерства культуры заявлении сообщалось, что прозвучавшее в программе "Постскриптум" телеканала ТВЦ высказывание министра об откатах и конвертах было вовсе не обвинением конкретных должностных лиц, а лишь "общим оценочным суждением". Помехой работе "общие системные проблемы" стать не должны, и (в соответствии с пятничной договоренностью решать все вопросы в рабочем контакте) Александр Соколов заявил, что претензий "в рамках этого дела" к Роскультуре не имеется.
Ситуацию Ъ прокомментировал по телефону и сам глава агентства Михаил Швыдкой. Мотивы, заставившие его отозвать судебный иск, он определил как "общее ожидание общественности и состояние отрасли, предопределившее необходимость выработки компромиссного решения". Суть компромисса состоит уже не в опровержении и извинениях, на которых господин Швыдкой настаивал раньше, а лишь в документально зафиксированном отсутствии претензий к Роскультуре со стороны министра. "Мы выработали формулировку заявления, восстанавливающего status quo. Мои коллеги освобождены от всяческих подозрений",– рассказал Михаил Швыдкой. Предположение о том, что такую развязку истец предвидел и планировал с самого начала, глава Роскультуры категорически отверг. На вопрос о том, насколько он удовлетворен, как чиновник и человек, результатом не доведенной до конца тяжбы, Михаил Швыдкой ответил, что не собирался кого-то компрометировать или "опускать": "Этот иск шел от несправедливости. Поскольку навет опровергнут, необходимость в иске отпала. Что я внутри переживаю – это другое".
С подтверждениями мысли господина Швыдкого о "разрушительности длинного судебного процесса" выступили и адвокаты Павел Астахов и Михаил Бурмистров, атакованные журналистами после выхода из зала заседаний. Ничего более конкретного, чем официальное заявление Минкульта, юристы не сказали. Сообщения Павла Астахова о том, что судебный спор завершен и "Александр Сергеевич пояснил свою позицию", не всем показались убедительными. "Так он извинился или объяснился?" – вскрикнула какая-то журналистка. "Стороны пришли к соглашению",– мгновенно сориентировался Михаил Бурмистров. Почувствовав, что и это не вполне удовлетворяет аудиторию, адвокат прибавил: "Большего сказать не могу". И добавил: "Президент озабочен многими проблемами, которые надо решать".
На такой исчерпывающий ответ никто и не рассчитывал.
