Во время онлайн-конференции обсуждались традиции отечественной политической журналистики, взгляд на события в мире с точки зрения российских национальных интересов, расстановку акцентов при освещении политических событий, а также актуальные вопросы политической жизни в России и мире.
Максим Шевченко: Здравствуйте! Мне представляется, что те люди, которые интересуются политикой, являются людьми, которые хотят находиться в самом центре своей эпохи. Политика является одной из самых лучших форм творчества, в которой ты работаешь со временем, людьми, меняешь историю, образ человечества и, в конце концов, платишь ты в политике своей жизнью и своими жизненными обстоятельствами. Понимают высочайшее наслаждение заниматься политикой люди только высокого интеллекта, и они согласятся с моими словами. Поэтому я рад приветствовать тех, кто, несмотря на ту легкомысленность и легковесность, которые показывают те СМИ, которые существуют вокруг нас, готов говорить о таких серьезных вещах, как родина, история и, в конце концов, политика.
Губанова Елена, Чувашия, "МК" в Чебоксарах":
Не считаете ли вы, что на сегодня очень мало настоящих политических журналистов? Все больший акцент в политических материалах делается на какую-то несерьезность, в действиях политиков все чаще пытаются найти курьез, нежели проанализировать их поступки. Почему так происходит?
Максим Шевченко: Дорогая Елена, вы абсолютно правы. Политических журналистов всегда мало во все эпохи, потому что политика - это не бизнес. Настоящая политика - даже и не карьера, это - декларирование тех принципов, на которых вы стоите. Я цитирую слова Мартина Лютера, который, на предложение императорского сейма отказаться от своей трактовки Библии, сказал: "На сем стою, и не могу иначе".
Политическая журналистика требует мужества, силы и смелости. А тот, кто пытается подавать политические события как бы в шутливом тоне или занимается пропагандой, стало быть, не является журналистом, потому что пропагандист - это не журналист. Задачей такого рода людей является дискредитирование серьезного обсуждения событий, в которые вовлечены сотни тысяч, иногда - миллионов людей, которые и называются политическими событиями. Или другой вариант: люди, которые пытаются делать из политики "развлекалово", - это просто несерьезные, поверхностные, легкомысленные и не очень умные люди, которых я не могу осуждать, потому что каждый человек является тем, кем он является, и у каждого человека есть возможность стать кем-то другим. Но как сказано в Библии, каждый умирает в одиночку. Кто-то умирает в одиночку, развлекаясь всю свою жизнь, а кто-то - прожив ее пусть и заблуждаясь, но всерьез.
Маир Махаев, главный редактор газеты "Онлайн", Томск:
На ваш взгляд, сильное ли изменение претерпела отечественная политическая журналистика дня сегодняшнего по сравнению с днями минувшими: 1990-е, перестройка, при Брежневе... Изменилась ли она, наша политическая журналистика, по качественным параметрам? В том числе и по таким показателям как "степень свободы" и "степень достоверности отображения политической действительности"?
Максим Шевченко: Безусловно, конечно, это - разные эпохи. При Брежневе это была не политическая журналистика, а пропаганда. В перестройку началась пропаганда с другой стороны. И там, и там были достаточно жесткие рамки. Как нельзя было в Брежневских СМИ писать хорошо об академике Сахарове, так и в "Огоньке" конца 1980-х невозможно было хорошо писать о Брежневе и Андропове. 1990-е годы - это расцвет независимой журналистики. В это время появляются такие великолепные издания, как "Независимая газета", "Коммерсант", "Новая газета", "Завтра", "Сегодня", журнал "Эксперт", "Профиль". Меняется облик "Известий", причем несколько раз. Появляются также десятки других наименований с разными позициями и оценками, расцветает пространство интернета. И, конечно, я думаю, что 1990-е годы были для журналистов годами расцвета.
Мы видим, что именно благодаря 1990-м годам в печатных СМИ сформировались досточно ясные пулы и издания, придерживающиеся разных позиций, что, собственно говоря, и отличает российскую медийную реальность от, допустим, германской, в которой разница между изданиями достаточно невелика, и оценки в ведущих немецких газетах, как правило, совпадают. В то время как в России, купив шесть-семь газет или журналов, которые я назвал, вы можете найти совершенно разные подходы к оценкам одних и тех же политических событий, принципиально разные оценки деятельности президента или оппозиции.
Я говорю не о маргинальных изданиях, которых в России очень много. Я говорю о так называемом первом ряде. Мне кажется, что это - прекрасная традиция русской (в смысле языка и культуры) журналистики: занимать политическую позицию и не бояться ее декларировать. Я считаю, что такая разнополярность является залогом развития общества, фундаментом для широкой общественной дискуссии.
Я вообще не верю в абсолютную объективность в журналистике, потому что даже бесплотные ангелы находятся на стороне Господа Бога против его врагов, что же говорить о нас, людях? Когда журналист кричит о своей объективности и способности стоять над схваткой, то он или просто плохой журналист, или пиарщик с холодным сердцем и рациональным мозгом, для которого журналистика является лишь инструментом реализации бюджетных задач.
Теперь - пара слов о телевидении...
Телевидение является особым типом информационно-психического воздействия на общество и на человека. Телевидение основано на развлечении и вовлечении. Неинтересное телевидение просто не будут смотреть. Поэтому, для того, чтобы вас смотрели, и чтобы ваш мэсседж дошел до зрителя, вы должны, будучи политическим тележурналистом, делать такую программу, которая бы развлекала зрителя, иначе зритель уйдет на другой канал, и вы будете говорить в пустоту. Просто развлечение - это не всегда легковесность и не всегда веселость. Развлечение может быть подано через высокие мысли и раздумья. Фильмы Тарковского, Бергмана, Фон Триера - это тоже развлечение, но это совсем не смешно. Поэтому телевидение - это особая журналистика, связанная с искусством драматургии, сценирования, и она, наверное, сродни средневековому уличному театру, когда какой-нибудь Тиль Уленшпигель собирал на площадях толпы горожан, доводя до их сведения важные политические новости и аналитику в такой форме, что люди плакали и смеялись, вовлекались в посторонние для них сопереживания других людей в другом месте.
Телевидение - это очень сильный инструмент психо-лингвистического воздействия на человека. На самом деле, оно требует от человека активной личностной позиции для того, чтобы не раствориться, не подчиниться той мощи, которую демонстрирует сочетание изображения и звука, приходящее к вам в дом.
Мария Мацур, "РГ"- Северный Кавказ":
Уверена, что сегодня все без исключения знают о конфликте на Ставрополье, возникшем на межнациональной почве. Мнение властей по этому поводу однозначно: разжигание розни происходит по чьей-то указке. Кому и, главное, для чего, по вашему мнению, это может быть необходимо?
Максим Шевченко: Возьмем три аспекта этой ситуации.
Первое. Забудем про мнения властей и попробуем сами понять, что же там происходит.
Я не считаю, что конфликт возник на межнациональной почве. Просто стороны, которые участвуют в этом конфликте, принадлежат к разным национальным группам. Но подрались они не потому, что одни - кавказцы, а другие - не кавказцы. Подрались они потому, что молодежь всегда во все века дерется между собой, потому что это абсолютно нормально, когда молодые люди выталкивают чужаков из соседнего района со своей дискотеки, или, когда проходя по чужой улице, ты можешь нарваться на вопрос "Кто ты такой и что ты тут делаешь?". И хорошо, если ты приехал из другого города или, еще лучше, из другой страны, ведь тогда ты можешь стать другом и гостем на любой улице, в любом квартале и в любом доме. Но гораздо хуже, если ты с соседней улицы, из соседнего квартала или соседнего поселка, ведь тогда ты можешь крепко получить, не очень понимая, за что. Людям свойственно сбиваться в группы и людям свойственно дружить, особенно подросткам свойственно это делать. Подобные драки происходят каждый день, десятки раз по всей стране и по всему миру. Где-то они кончаются трагически, где-то - менее трагически, и никто не приписывает их к межнациональным конфликтам. Думаю, что так же было и здесь на Ставрополье. Причина ссоры была обычной и традиционной для молодежных сообществ, а вот потом вмешалась злая политтехнологическая воля.
Надо сказать откровенно, что вся эта борьба между "Справедливой Россией" и "Единой Россией" и разделение региональной элиты на тех, кто наперебой присегает то одному, то другому лицу, до добра не доведет. Путин был той фигурой который, объединил группировки элит из "Единства" и "Отечества" в "Единую Россию". Мне кажется, что новое создание "Единства и Отечества" - это серьезная ошибка, которая может дестабилизировать ситуацию в стране, потому что борьба между двумя партиями, не носящая характер политической борьбы, приобретает черты политтехнологического противостояния со всем набором сопутствущих такому противостоянию провокаций и информационных сбросов. Это - первый фактор.
Заметим, как радостно подключились к освещению Ставропольских событий как межнационального конфликта те СМИ, которые смертельно ненавидят современную Россию, которые ненавидят Рамзана Кадырова за то, что он нормализовал ситуацию в Чечне, которые ненавидят Путина за то, что он пытается вернуть стране достоинство и прекратил чеченскую бойню, которые ненавидят "Единую Россию", которая, при всех ее минусах и недостатках, остается единственной партией в политической и социальной повестке дня. Изучите информационное поле, и вы сами легко определите тот круг изданий и информационных ресурсов, которые выискивали в Ставрополе нацистов, скинхедов, а среди кавказской молодежи - ваххабитов и радикалов. Уверен, что и те, кто изображает из себя крайних патриотов-кавказофобов, и те, кто фальшиво скулит об угрозе русского фашизма, финансируются и управляются из одного источника, смертельно ненавидящего сильную и свободную Россию.
Елена Воробьева, "Иваново-Пресс":
Какие, собственно, политические журналы или Интернет-издания вы можете привести в пример? Как надо писать о политике и как не надо?
Максим Шевченко: Я уже сказал о тех изданиях, которые я считаю хорошими. Я бы добавил "Эхо Москвы", "Маяк" и "Радио России", Первый канал, канал "Россия", НТВ и Рен-ТВ, практически все столичные издания. Рассматривайте все в совокупности и гордитесь и защищайте то разнообразие мнений, которое существует в Москве, и которое, к сожалению, не так распространено в регионах.
Мальгина Элона, газета "Подмосковье":
Не кажется ли Вам, что в последнее время намечается тенденция писать и слушать о моде, роскоши и прочих вещах в большей степени, нежели о политике и экономике?
Максим Шевченко: Да, кажется. Но я считаю, что это нормально, поскольку политикой редко интересуется большинство. Большинство интересуется политикой только в смутную, тяжелую эпоху. В конце концов, мода и роскошь делает наших женщин еще более красивыми, и я в этом не вижу ничего плохого. Я уже сказал, что заниматься политикой - это серьезная работа. Большинство человечества никогда не бывает готово к этой работе.
Антон Демин, Хабаровск, "МК":
В России традиционно существует три основных источника политических новостей - это Москва, Питер и Северный Кавказ. Справедлива ли такая информационная политика? Возможно ли появление в ближайшие годы новых поставщиков информации федерального масштаба? Если "Да", то у каких регионов больше всего шансов войти в их число?
Максим Шевченко: Ну, если другие регионы и будут поставлять политические новости, то тогда они и войду в производители новостей. Наверное, сейчас такими регионами являются Хабаровск и Дальний Восток.
Дальний Восток является поставщиком политических новостей в отношении с Китаем, Японией, которые достаточно часто оказываются в центре внимания федеральных медиаресурсов. Я сам, например, делал программу на тему угрозы китайцев Дальнему Востоку.
Политические новости надо уметь создавать, создавая политические события. В некоторых регионах их нет, и слава Богу. Вы же не жалуетесь, что в США политические события создают Вашингтон, Нью-Йорк и Сан-Франциско с Лос-Анджелесом, а не Айова, Канзас или какой-нибудь Вайоминг. Когда в Далласе убили президента Кеннеди, то Техас создал политическое событие, но вряд ли кому-нибудь нужны подобные события.
Светлана Верещага, "Областное телевидение", Екатеринбург:
В погоне за зрителем, слушателем и читателем СМИ стали ориентироваться на вкус "средне-статистического обывателя", т.е. личная жизнь "звезд", криминал и чернуха всякая. Как вернуть внимание к общественно-политическим, действительно значимым темам?
Максим Шевченко: Ответ простой. Пишите, говорите интересно на общественно-значимые темы. Внимание аудитории надо уметь держать не пафосом интонации, а создавать по-настоящему увлекательную драматургию, рассказывать даже о предельно далекой от читателя или зрителя теме, как например, фондовые рынки, с такой же степенью увлеченности и драматизма, чтобы это было интересно не только экономистам или игрокам на бирже. Журналистика - это ремесло, и, как в любом ремесле, вы можете делать какой-то предмет просто и утилитарно, а можете делать его изысканно и совершенно. Воду можно пить и из глиняного кувшина, и из какого-нибудь роскошного венецианского сосуда. Также и в журналистике.
Максим Кошмарчук, Новосибирск:
На Первом канале очень высокий темп работы. Для тех, кто там работает, наверное, это привычно. А как быстро привыкают к этому темпу, к примеру, региональные журналисты, кто впервые приходит к вам на работу?
Максим Шевченко: И региональные, и столичные журналисты, приходящие на работу, должны в первую очередь думать о работе, а не о том, как им привыкнуть к какому-то там ритму. Если ты хочешь работать, ты будешь работать. Если будешь думать о комфорте, то, значит, ты и работать-то не хочешь.
Роман Оболенский, Казань:
Есть мнение, что в России будущее за деловой экономической журналистикой. А вы как считаете? И какое будущее у журналистики политической?
Максим Шевченко: Такое будущее, Роман, какое ей создадут сами журналисты. Никакой объективной реальности в этой сфере не существует. Это - бизнес, и как и любой бизнес, он развивается по законам рынка. Учитесь влиять на спрос и создавать предложения, адекватные спросу. Думайте о журналистике не как о возможности вещать городу и миру, а как о бизнесе, который должен не только самоокупаться, но и приносить доход. Тогда вы получите и возможность вещать, и делать это так, как вы сами захотите. Создавайте прибыльное, эффективное издание. Объединяйтесь в холдинги, формируйте рекламные пакеты и рыночные информационные предложения, и тогда вы станете полноценными и независимыми медийными ресурсами.
Ксения Большакова, Санкт-Петербург:
Как вы относитесь к такому явлению, как "инфотеймент" (когда серьезное подается легковесно, не задумываясь)? И как вы считаете, в каком направлении будет развиваться политическая журналистика в ближайшие 10 лет? В сторону серьезной аналитики, или же шоу и развлечения?
Максим Шевченко: Будет и то, и другое, Ксения. Кто-то подает серьезное легковестно и не задумываясь. Я, например, стараюсь подавать новости задумываясь, но легко и легковестно. Все подают по разному. Великий Леонид Парфенов создал программу, которая была образцом инфотеймента на ТВ. Я, являясь мрачным субъектом, к сожалению, не обладаю способностью подавать что-то легковесно и всегда задумываюсь. В частности, это мне вредит в отношениях с женщинами.
Максим Ермаков, выпускающий редактор газеты "Авангард", Амурская область:
Одной из тем конференции является "традиции в современной политической журналистике". Но мне кажется, что эта тема ушла на второй план, особенно федеральных телеканалов. Как вы считаете?
Максим Шевченко: О традициях русской журналистики я могу говорить только с восторгом и благоговением. Помимо работы на Первом канале, я являюсь еще и главным редактором аналитического журнала "Смысл", который выходит два раза в месяц. И вот недавно мы сделали большой материал, который посвящен 150-летию русской журналистики. Имеется в виду первый номер герценского "Колокола". В отличие от декабристских журналов, это была политическая журналистика с анализом политических событий. В этом материале мы вспомнили великих русских журналистов, от Достоевского и Розанова с Катковым (правые) до Чернышевского, Герцена и Ленина (левые). Тысячи имен, которые все не перечислить, составили славу великой журналистики второй половины XIX - начала XX веков. Великая русская журналистика прекратилась в России в 1918 году, когда силой возобладала только одна политическая линия освещения событий. Это, в конечном итоге, привело всех к краткому курсу истории ВКП(б) и к тому коллапсу истории, в котором оказался Союз. Исчезло доверие к слову и мнению, но великая русская журналистика продолжала жить и в иммиграции, и, как это ни страшно звучит, в бараках ГУЛАГа и в подполье Самиздата. Сегодня мы, как мне кажется, должны возрождать ее прекрасные традиции, потому что они являются залогом силы и социально-политической полифонии нашей страны. Под традициями я имею в виду ту высокую пристрастность и необъективность, которая составляла творчество блистательных русских политических журналистов прошлого. В совокупности своей, все это и есть русская политическая мысль.
На все вопросы невозможно ответить. Наверное, на это не хватит даже жизни. Мне было очень интересно с вами, и я рад, что по всей нашей стране так много людей, не равнодушных к политической журналистике и ее проблемам. В этом я вижу залог свободы и развития России, а как это там получится, судить нашим потомкам. Главное, чтобы им было о чем говорить.
