Газета "Мой район" уделяет большое внимание заботам и бедам обычного
человека. "Мы должны помочь людям честной и объективной информацией", - говорит
Диана Качалова. Лениздат.Ру попросил Диану поделиться своими впечатлениями от
поездки в США.
- Меня часто
спрашивают, почему именно я получила эту премию? Ведь то, что писал Пол
Хлебников (расследования, затрагивающие интересы самых влиятельных людей страны)
и то, чем занимается газета "Мой район" - далеко не одно и то же. Но Пол
Хлебников пытался доказать своей работой, что, если люди будут владеть
объективной информацией, им легче будет за себя постоять. Герои наших публикаций
не олигархи, а "маленькие люди", но, рассказывая им правду, мы помогаем тем, кто
готов отстаивать свое достоинство, свое право на нормальную человеческую жизнь.
Американцы, как, впрочем, и мы, наивно полагают,
что, глядя через океан, могут судить о том, что происходит у нас в стране. Но
оттуда видны только Путин и Ходорковский, и совершенно не видно, как между
Кремлем и тюрьмой живет целый народ. За полтора месяца мне довелось выступать на
многих пресс-конференциях и каждый раз я старалась объяснить слушателям, что эта
"середина" и есть те, для кого пишет газета "Мой район".
Я не была знакома с Полом Хлебниковым, а с его вдовой и
братьями первый раз встретилась, прилетев в Нью-Йорк. Честно признаюсь, мне было
немного страшно встретиться с родными Хлебникова. Ведь вручая премию его имени,
они оказывали совершенно незнакомому человеку, в данном случае мне, огромное
доверие. Пол был невероятно талантлив и соответствовать его памяти, особенно в
глазах его родных, очень трудно.
Поэтому во время стажировки я старалась как губка впитывать все новое, чтобы,
вернувшись домой, вместе с коллегами решить, как сделать нашу газету более
современной и острой. Конечно, я прекрасно понимаю, что сделать "кальку" с того,
что я увидела в Америке невозможно. "New York Times" - потрясающая газета, но
невозможно копировать их технологии, не учитывая, мягко говоря, разницу в
ресурсах. Но, сравнивая нашу работу с работой журналистов в американских
газетах, я поняла - да, мы многого достигли, но пора выходить на новый
качественный уровень.
...Мне кажется, самое главное -
знать-то я это знала, но поняла более отчетливо - газета должна быть watch dog -
сторожевым псом. Доброе о себе чиновники и так раструбят, наша задача - следить
за каждым их шагом, замечать ошибки и выносить на всеобщее обозрение. К
сожалению, сегодня большинство газет в городе предпочитает быть рупором власти,
а это поселяет в головах бюрократов мысли об их полной безнаказанности.
...Три недели я провела во Флориде, штате, где трудно
встретить человека, который бы говорил без акцента - такое там количество
эмигрантов со всего мира, а больше всего с Кубы и стран Карибского бассейна.
Проблем они создают немало (например, вместе с корреспондентом местной газеты мы
собирали материал о подростковой проституции), но мне было очень интересно
наблюдать, как взвешенно, с точки зрения этнической толерантности, работают наши
коллеги. В каждой газете там существует этический кодекс, который соблюдается
неукоснительно. Откровенно говоря, раньше мне казалось, что создание такого
документа - лишние заморочки, дескать, у нас и так есть голова на плечах. Но
сегодня, особенно оценивая ситуацию в нашем городе, я понимаю - этический кодекс
необходим.
...Пока я была в Майами, случился ураган
Вилма, один из самых разрушительных за последнее десятилетие. Неделю после
урагана, я провела в "Miami Herald", газете, которая в 1992 году получила
Пулитцеровскую премию за освещение последствий другого урагана - Эндрю.
Смотреть, как работает редакция в чрезвычайной ситуации - на их потрясающую
оперативность, четкость, слаженность и объективность, было невероятно интересно.
Признаюсь, в этот момент я им очень завидовала.
...Кстати, об интернациональности Флориды. После урагана в
Майами был объявлен комендантский час. Но сидеть в гостинице в кромешной темноте
без электричества было невыносимо и я, плюнув на запрет, с фонариком добрела до
маленького обшарпанного бара, где собралось человек восемь таких же горемык.
Каждый пришел со своей свечкой или фонариком. И вот, сидя при этом дурацком
освещении, мы выяснили, что за стойкой собрался настоящий интернационал: я из
России, женщина из Италии, мужчина из Австралии, другой из Венесуэлы, кто-то с
Кубы, кто-то из Венгрии. Хозяйка бара была турчанка. Америку представлял тип из
штата Висконсин. Мы стали друг друга учить, как на каждом из наших языков
считать до десяти. Кубинец похвастался, что знает китайский, и мы хором разучили
счет по-китайски. Но самой трогательной оказалась история дедушки из Будапешта,
который рассказал, как в американском ресторане два индуса приготовили ему
венгерский гуляш.
К концу стажировки я, откровенно говоря,
соскучилась по дому и по родной редакции. Хотя мы переписывались почти каждый
день и рассказывали друг другу о том, что у кого происходит, все равно я
предвкушала, какой ворох дел свалится на меня, когда я вернусь. Но последняя
неделя, связанная непосредственно с церемонией награждения и всякими
сопутствующими ей мероприятиями была настолько феерической, что я почувствовала
себя Золушкой на балу. В Нью-Йорке фондом Пола Хлебникова была организована
пресс-конференция, на которой должны были выступать я и ...Дэвид Ремник. Когда я
узнала, что мне придется выступать вместе с главным редактором журнала "New
Yorker", (он был корреспондентом "Вашингтон пост" в Москве, написал о России
книгу, за которую получил Пулитцеровскую премию), то перепугалась ужасно. Когда
я рассказывала об этом российским коллегам, то на них имя его не производило
ошеломляющего впечатления. Своей дочке я объяснила "крутизну" Ремника примерно
так: "Представь, что у тебя совместная пресс-конференция с Брэдом Питом". Она
присвистнула. В Америке он - живая легенда. Я была уверена, что все придут не
"на меня", а "на Ремника". А он вдруг сказал: "Господа, про меня вы все и так
знаете, задавайте вопросы Диане". После этого я в течение двух часов отдувалась
за двоих, а когда вернулась в гостиницу, у меня даже коленки дрожали. Но по
тому, сколько визиток я потом насчитала в своем кармане и сколько ободряющих
слов наслушалась, я поняла, что все прошло неплохо.
После этой прессухи все остальное мне уже не
казалось таким страшным. Поэтому когда на торжественной церемонии (она проходила
в Вашингтоне, и на нее собрался весь цвет тамошней журналистики), я взобралась
на трибуну и увидела перед собой 500 человек, то свернула заготовленную речь в
трубочку и решила, что по бумажке читать не буду. Может, я поступила
неправильно, но я не стала говорить о судьбах демократии. Тем более, что
выступавшие до меня все что можно о ней уже сказали. Собираясь на церемонию и
надевая вечернее платье, я вспомнила свою маму. Она умерла почти четверть века
назад, когда я была еще студенткой, а на дворе стояла советская власть. Она
всегда мечтала, что я стану журналисткой, но ей даже в голову не могло придти,
что я буду выступать перед огромной аудиторией в Америке по случаю получения
международной премии. Думаю, ее поразила бы не столько премия, сколько открытый
мир, в котором мы сегодня живем.
Я рассказала об этом собравшимся на
церемонии. Ведь открытый мир - это то, за что мы все вместе должны бороться.
Потом мне сказали, что несколько человек в зале даже шмыгали носами.
Справка:
Пол
Хлебников, главный редактор русского "Форбса", был убит в июне прошлого года в
Москве. Его родные - вдова и братья, создали Фонд Хлебникова и учредили премию
"За смелость в журналистике" (For Courage in Journalism).
В совет
директоров фонда и наблюдательный совет по России, который и выбирает лауреат,
входят такие известные в журналистском мире люди, как Джеймс Михаэлс, 35
лет возглавлявший журнал Forbes, Серж Шмеманн, лауреат Пулитцеровской премии,
редактор "International Herald Tribune", Джон Трэйн, обозреватель "New York
Times", Дэвид Ремник, лауреат Пулитцеровской премии, главный редактор журнала
"New Yorker", Энн Купер, президент комитета по защите журналистов, Манана
Асламазян, директор "Интерньюс", Ясен Засурский, декан факультета журналистики
МГУ (всего более 30 человек). Начиная с этого года премия присуждается
руководителю одной из российских газет, чья работа отражает идеалы, по которым
работал Пол Хлебников.
Вручение премии происходит в Вашингтоне. Лауреату
предоставляется возможность шестинедельной стажировки в газетах США.
Премия создана для того, чтобы усилить независимость прессы
в России, оказать поддержку и защитить от нападок и притеснения тех, кто
работает в трудных профессиональных условиях.
