— Ну
и как бы вы оценили ситуацию в российских СМИ по прошествии этих 15
лет?
— Шутка есть такая: “Выйдешь, крикнешь: “Так их
мать!”, помолчишь — и снова... Хорошо в стране у нас со свободой
слова!”...
Свобода слова у нас все же есть, хотя постоянно предпринимаются
попытки что-то в закон о СМИ привнести, чтобы обуздать прессу, сделать ее
чьей-то подручной. Это с одной стороны. А с другой — пресса российская, грубо
говоря, скурвилась. Нам бы воспользоваться тем шансом, который дал закон,
поднять журналистику на новый уровень влияния... А вместо этого на первый план
зачастую выходит гнусное дело добывания денег.
— Вам не нравится,
что СМИ зарабатывают деньги?— Мне не нравится, КАК они это
делают. Журналисты должны жить не только по закону, но и по понятиям. Им, как
вору в законе, должно быть западло очернять или восхвалять человека за
деньги.
— А если это редакционная политика?— В
такой редакции журналист не должен работать. Конечно, я перехожу на высокий
штиль: честь, совесть, — но от этого никуда не денешься. Во время перестройки
журналистика олицетворяла собой все самое прогрессивное, а сегодня — слиняла.
Есть “перья”, но нет нравственных ориентиров. Мы становимся ремесленниками в
плохом смысле этого слова.
— Может быть, просто вас замучила
тоска по романтизму перестройки? Но время-то другое...— Не
время другое — мы другие. Ну должно же быть стремление что-то изменить в жизни!
Вот я написал когда-то статью “Логика нелогичных решений” о строительстве никому
не нужного завода азотных удобрений на Дальнем Востоке. А уже решение Политбюро
было, 25 тысяч комсомольцев отправляли, несколько миллионов рублей зарыли в
сваи... После публикации приехала комиссия ЦК, проверила факты, и стройку
остановили.
— Возможно, вашу статью не опубликовали, если бы в ЦК
не было противников строительства. А сейчас сказали бы, что вам заплатили
конкуренты строящей завод фирмы.
— Еще Некрасов писал:
“Похлеще нас были витии, но не сделали пользы пером. Дураков не уменьшим в
России, лишь на умных тоску наведем”... Сейчас журналистика только тоску на
умных наводит. Говорят: “Вы писали, а что толку?” Но власть-то должна
прислушиваться, надо ее как-то заставить!
— В демократической
стране, если не прислушаешься, можно пролететь на выборах. У нас же хоть
уголовную ответственность введи — не будут реагировать, потому что это не
сказывается на сроке пребывания у власти.— Да, к сожалению,
сегодня мы во всем стараемся не быть, а казаться. Заботимся не о том, чтобы
повысить нищенское пособие на ребенка, а о том, чтобы положительный имидж России
создавал за 25 миллионов долларов специальный телеканал на английском языке.
Какой канал создает имидж Швейцарии или Великобритании? Они живут себе и живут,
а люди смотрят и чему-то хотят подражать, а чему-то — нет. А у нас опять —
пропаганда в ее дурных проявлениях...
За эти 15 лет мы пережили период
жуткой монополизации СМИ. Когда олигархи, поняв, сколько стоят газеты и
телеканалы не в денежном выражении, а по-настоящему, как орудие воздействия на
массы, стали активно скупать медийные активы...
— Разве мы уже
пережили этот период?— Ну, в основном. Сегодня другая
крайность: все медийные активы, тоже осознав их истинную цену, прибирает к рукам
государство. Данные четыре года назад обещания продать НТВ в частные руки
забыты, прямо или опосредованно государство усиливает свое влияние на все СМИ по
мере приближения к часу “Х” — президентским или парламентским выборам. Это очень
серьезная проблема, потому что монополия государства ничем не лучше, чем
монополия олигарха.
— Но многие думают, что лучше: государство
вроде как общенациональные интересы отстаивает...— Нет, не
лучше. Потому что СМИ — тот мальчик, который должен первым сказать королю, что
он голый. А для этого они должны быть независимы. У нас же президент не знаю
какой раз говорит про экономическую независимость СМИ, но правительство
почему-то не поднимает эти слова как знамя и не забрасывает нас
законопроектами...
— Какими, например?
—
Во-первых, почти нигде в мире либо нет НДС на газеты и журналы, либо он
мизерный, 5—7%. А мы приравняли газеты к колбасе или водке. Фактически налог
вешается на читателя, потому что увеличивает цену издания. Во-вторых, это
дикость, когда перенести газету с улицы на улицу стоит в три раза дороже, чем ее
сотворить и напечатать. Почта — государева структура, и это неправда, что нельзя
ничего поделать со стоимостью услуг по распространению.
В-третьих, бумага.
90% писчебумажных предприятий в России находится в собственности зарубежных
компаний, причем внутренний рынок потребляет 30% от произведенного ими. Они
покупают электроэнергию по фиксированным ценам, загаживают реки, а бумагу нам
продают по ценам на 20% выше, чем мировые. Вполне резонно было бы сказать:
“Отдайте по нормальной цене. Иначе на таможне обложим пошлиной как
следует”.
— А вы уверены, что люди станут читать газеты, даже
если они станут дешевле? Они телевизор хотят смотреть...—
Будут. Но подписная цена на центральные, качественные издания не по карману
пенсионерам и многим семьям, потому и читают люди в основном городские и
районные газеты. Я тоже иногда их читаю: непрофессионализм, малограмотность,
кондовое изложение информации. Серость и убожество.
— Вы
говорите, что “сидите на страже закона о СМИ”. Но факт остается фактом: во
многом он просто устарел...— Да, многое изменилось. Например,
закон об акционерных обществах требует, чтобы главный редактор избирался советом
директоров, а по закону о СМИ такое право есть у коллектива журналистов...
Противоречия есть. Что делать? Я обратился к президенту с письмом, в котором
попросил не трогать закон о СМИ, а принять для начала несколько других, которые
радикально изменили бы среду существования СМИ. И первый из них — закон о
демонополизации прессы: нельзя владеть телеканалом и газетой, которые
распространяются на одну и ту же аудиторию, нельзя иметь контрольный пакет акций
в федеральном СМИ...
— Если бы в России такой закон был,
“Газпром”, имеющий НТВ и “Эхо Москвы”, не смог бы купить
“Известия”?— Не смог бы. Да и контролировать НТВ не смог бы.
Второй закон — об обеспечении экономической независимости печатных СМИ, о чем мы
уже говорили. Третий — о создании общественного телевидения. Проект есть,
написан тем же Михаилом Федотовым. Мы посчитали, что создание и содержание
общественного телеканала обойдется всего в 16 рублей на семью в месяц — сумма,
посильная и для бедных.
А сам закон о СМИ можно осовременить,
подредактировать, сохранив то, что есть в нем либерального и демократического.
По моим сведениям, и в Администрации Президента пока большого желания менять
закон нет. К тому же, если новый вариант все же келейно напишут, вбросят и с
помощью “Единой России” проголосуют, это вызовет в обществе серьезные протестные
настроения и сильное неприятие в журналистской среде. Едва ли это власти сейчас
нужно.
Беседовала Марина
ОЗЕРОВА
