А.Качкаева: Тем не менее, давайте все-таки вернемся и попробуем еще поговорить о том, о чем, собственно, говорили в последний месяц много в связи с вашей службой, - о предупреждениях, которые, кстати, вы обещали, но так и не вывесили на сайт.
Б.Боярсков: Так у нас сайт не работал, он только сейчас заработал. А.Качкаева: Это к разговору о том... Б.Боярсков: Это к разговору о финансировании. А.Качкаева: Так теперь повесите? Б.Боярсков: Повесим. А.Качкаева: 82 предупреждения. Про что? Б.Боярсков: Да уже 85, я думаю. Каждый день что-то происходит. А.Качкаева: А скажите, пожалуйста, мне интересно, предупреждения, если они касаются содержательных характеристик, не только измененной концепции, а, скажем, национальной розни, антисемитизма, национального вопроса, - это вообще как-то отличается по регионам? Где-то вы выносите предупреждений меньше, а где-то больше или это везде одинаково? Б.Боярсков: Это отличается по регионам, поскольку наиболее квалифицированные заключения мы даем в Москве и прибегаем к такому серьезному методу, к такой серьезной мере в первую очередь в Центральном регионе. А.Качкаева: То есть за региональными изданиями следить труднее? Я, например, Юг, имею в виду. Б.Боярсков: Вот на Юге у нас большие проблемы. По-моему, наши предшественники еще из упраздненного МПТР много лет судились с некоторыми изданиями на Кубани, пытаясь прекратить и деятельность СМИ, и не нашли взаимопонимание ни в самих СМИ, ни даже в судах. Сейчас, со сменой руководителей в этих областях, напряженность с этим как-то спала. Но Юг нас действительно очень беспокоит в связи с тем, что там выходит большое количество на иностранных языках газет, а мы не имеем возможности даже получить оценку читателей по содержанию этих изданий и так далее, или хотя бы правовую. А.Качкаева: Когда вы три месяца назад были в этой студии, вы мне сказали, что давайте не будем вдаваться в лингвистические и лексико-графические экспертизы по поводу предупреждений газеты "Коммерсант", в суде, мол, разберемся. Ну, вот, суд разобрался. И я просто посмотрела и напоминаю нашим слушателям, что предупреждение было вынесено Росохранкультуры за материал, где были использованы слова Масхадова; и тогда господин Боярсков (там стояла ваша подпись, под этим предупреждением), во всяком случае, подтвердил, что в интервью содержится информация, обосновывающая и оправдывающая необходимость осуществления экстремистской деятельности. "Коммерсант" отправил на экспертизу в один из уважаемых институтов это интервью, и я так понимаю, что в Институте русского языка была сделана экспертиза - и в интервью ничего противозаконного не нашли. А Росохранкультуры отправили это в Институт мировой литературы имени Горького - и там было сделано заключение, что все-таки экстремизм существует в этом интервью, и этот весь материал был оценен по критерию, что поступили они неверно. А суд решил, что заявитель не доказал нарушение своих прав, и "Коммерсант" вам проиграл. Вот теперь мы можем комментировать эту ситуацию? Вы убеждены, что суд не пошел у вас на поводу, как у государственного органа, и не решил это просто в пользу удобства для себя? Б.Боярсков: Да, конечно, нет. Относиться так к суду - это, значит, просто не уважать его. У нас в России к суду относятся с большим уважением, чем у вас. А.Качкаева: Да что вы! Б.Боярсков: Да. Но дело в том, что вы забываете о другом. Суд принимает заключения, экспертизы, полученные в тех организациях, куда их направил уполномоченный на то орган. Так вот, служба уполномочена направлять материалы на заключение в тот или иной центр, а редакция газеты не уполномочена это делать. Поэтому суд аргументы эти заслушал, но не принял к сведению и сам сделал такие выводы, какие счел нужным. Кстати, наш предыдущий спор с Ren-TV тоже в этом плане показателен. Служба, по-моему, за пропаганду наркотиков объявила предупреждение, сделали мы заключение, которое потом пытался отозвать Госнаркоконтроль, там была такая сложная-сложная история. А суд сказал: нет, я усматриваю в этом рекламу наркотиков, - и оставил предупреждение в силе. То есть основание изменил, а действия наши оправдал, то есть подтвердил. Поэтому суд выносит свое, совершенно самостоятельное суждение, рассмотрев все обстоятельства дела. И конечно, в этом суде мы участвуем как один из совершенно рядовых участников, приходящих на заседания. А.Качкаева: Ирина вас спрашивает: "Что вы можете сказать о бесконечных наездах на Музей кино и о том, что нас лишают возможности смотреть российские фильмы в Доме Ханжонкова и в "Мире Кинотавра"?" Б.Боярсков: Ирина, если вы свою проблему сформулируете и поместите ее на сайте у нас, обратитесь к этим вопросам, я пойму, в чем эта проблема заключается. А.Качкаева: Так проблема прямая - это проблема Музея кино, который бесконечно пытаются сейчас отселить, выселить, акционировать. Там тяжба с Фондом культуры, с Союзом кинематографистов и так далее, и так далее. Б.Боярсков: Ну сугубо хозяйственный спор! Нами он рассматриваться не будет. Если там речь идет о нарушении законодательства, я с удовольствием выслушаю вопросы на эту тему и приму участие в разбирательстве. А.Качкаева: Но вот Дом Ханжонкова куда отходит? Б.Боярсков: Да откуда я знаю? Есть Росимущество, есть Агентство по культуре и кинематографии, которые решают эти вопросы. Это не наша сфера деятельности. Если мы еще полезем в имущественные споры, но, извините меня, мы уже потеряем как раз тот самый смысл надзорной службы, который, как мне представляется, закладывало при создании ее правительство. А.Качкаева: "Хотелось бы услышать мнение гостя о конфликте между детской музыкальной школой имени Танеева и Московской патриархией за обладанием зданием по Чистому переулку. Наталья из Москвы". Б.Боярсков: Ну, друзья, опять вы толкаете нас в сферу имущественных отношений. К сожалению, это не наша сфера деятельности. А.Качкаева: То есть вы не можете высказываться, чтобы, не дай бог, чего-нибудь лишнего не сказать. Б.Боярсков: Да я не разбирался в этих вопросах. А.Качкаева: Понятно. Николай из Москвы, мы вас слушаем. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Вы предвосхитили мой вопрос как раз по теме разжигания национализма, ксенофобии. Меня интересует вопрос Интернета. Вы как-нибудь контролируете вот эти вот сайты, причем даже официально зарегистрированные на российском портале, где просто такие вещи встречаются (особенно на форумах), что просто волосы встают дыбом? Например, есть такой сайт "Независимая Ингушетия.Ру" - там такие вещи: антисемитизм, расизм, ваххабизм, просто прямые угрозы к убийству, ненависть к осетинскому народу. И потом мы удивляемся, откуда берутся зверства в Беслане в том же самом! Вы как-то контролируете это вообще? Довольно легко это сделать - по поисковой системе даже открыть. Особенно форумы если смотреть, там такие вещи, просто откровенная ненависть пропагандируется! А.Качкаева: Николай, я вам задам вопрос, прежде чем Борис ответит. А вы хотите, чтобы Интернет контролировали? Слушатель: Обязательно надо контролировать! Я понимаю, когда можно спорить, рассматривать проблемы территориальных претензий. Но когда идет просто ненависть, идут сравнения с сатаной, призывы к убийству открытые, причем якобы на такой демократической якобы вещи, как форум, где все могут сказать... А.Качкаева: Николай, так ведь форум - это даже не средство массовой информации, и граждане имеют право разговаривать. Мы вот вас сейчас в эфир выпустили, а как бы вы обиделись, если бы мы вам не дали возможность сказать! Форум - это приблизительно то же самое. Тем не менее, Борис, вопрос прозвучал. Б.Боярсков: Дорогие друзья, мы с вами должны определиться, что сфера деятельности нашей службы - это законодательство о СМИ. Там, где в Интернете зарегистрировано СМИ, и это периодическое издание Интернета, мы участвуем в контроле за соблюдением законодательства. Там, где это - сфера открытого общественного обмена мнениями, какое бы оно ни было, размещение информации, в том числе и экстремистского характера, - это сфера деятельности правоохранительных органов в первую очередь. А.Качкаева: Тем не менее, вот Зося отреагировала на мои цифры, которые вам показались так скучны, про ввоз, вывоз, справки, предметы. "Сколько у вас осталось квалифицированных специалистов, чтобы оценить с точки зрения национальных интересов России, а не с чьих-то других, что вывозить, а что ввозить?" - спрашивает вас Зося. Б.Боярсков: Ну, это не у нас осталось, а у нас с вами осталось, постольку поскольку оценивают их эксперты по культурным ценностям, не работники нашей службы. Мы только что утвердили порядок аттестации этих экспертов, передали его в Министерство культуры. В скором времени, надеюсь, мы увидим постановление правительства и доведем дело до такого состояния, что эксперты будут сродни нотариусам - будут отвечать своей лицензией, своей аттестацией за результаты своей работы. Их достаточное количество сейчас. А.Качкаева: Хорошо. Реплика Клавдии: "Наше правительство очень странно относится к тому, что было создано в XIX-XX веках. Все это наследие подминается под себя. Например, чтобы разместить Общественную палату, полезность которой пока не очень известна, нужно почему-то лишать Музей декоративного искусства его помещения". Нет, у моего гостя пальцы не веером, Марина, поскольку, я вижу, он вполне интеллигентно и со знанием дела, очень искренне пытается отвечать на все ваши вопросы. Николай из Петербурга, вы в эфире. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Мне хотелось бы все-таки услышать ответ на риторический вопрос (я-то прекрасно знаю ответ): почему у нас из Конституции выпала важнейшее слово "средств" массовой информации, нет этого понятия? И в Законе о средствах массовой информации, в той же статье 4-ой, опять же интересно прописано. В заголовке написано - "Недопустимость злоупотребления свободой массовой информации", а внутри вся статья прописано, что не допускает использование средств массовой информации. И, кстати, во всем законе проходит вот такая интересная особенность: нигде не соединяются слова "свобода" и "средства массовой информации". А.Качкаева: Николай, я только не очень понимаю, каков ваш вопрос. Вы, видимо, очень глубоко погрузились в текст Закона о средствах массовой информации, потому что закон, вообще-то, так и называется, а в Конституции гарантирована свобода на мнения и на информацию, и не обязательно, чтобы там еще и средства массовой информации фигурировали, потому что это - как носитель - и является тем самым средством, которое законом и регулируется. Поэтому я очень понимаю, что вы, собственно, хотели спросить у Бориса. Иван из Москвы, мы вас слушаем. Слушатель: Здравствуйте, господа. Вот Максим Горький говорил, что человек подобен руде и должен закаляться при определенной идеологической температуре. Вот эту температуру должны создавать СМИ. Правильно здесь сказал сейчас слушатель, что творится в Интернете - это ужас один! Но что творится на нашем телевидении? У меня сын - школьник. Смотрю, что показывают, - одни боевики, насилие и так далее. Я его начала ругать - он все программы перещелкал, и на всех программах одно и то же: убивают, насилуют, убивают, насилуют. Кого мы воспитываем? Вы, Борис, человек, который должен контролировать это. Все должно быть в какой-то дозе, может быть, что-то и надо показать, но надо эту дозу знать. У меня - и не только у меня, я беседовал и с другими москвичами - сложилось такое впечатление, что у Швыдкого и его команды в глазах только доллары. И чем раньше мы вас оттуда, вернее правительство вас оттуда освободит, тем лучше будет. А.Качкаева: Иван, понятно. Вообще, любой чиновник, как всякий "пес режима" (это еще не нами сказано), он всегда страшно раздражает. Борису мы пока этих упреков бросать не будем. Б.Боярсков: Видите ли, друзья, конечно, наше телевидение, с моей точки зрения, сейчас переживает, как и все общество, пору накопления первоначального капитала. К сожалению, и государственное идет вслед за коммерческим и борется за рейтинги всеми доступными и недоступными средствами. Очень, наверное, неудачно, что мы являемся свидетелями этого периода, но я надеюсь, что в скором времени он закончится и нам удастся, во-первых, коммерческие проекты оставить бороться за рейтинги, а государственное телевидение расчистить для достижения общественно значимых целей в большей степени, чем сейчас. А.Качкаева: Это вы сейчас делаете какое-то серьезное заявление - расчистить государственное телевидение. А конкретнее можно? Б.Боярсков: Ну, мы с вами уже начинали разговоры об этом. Я веду речь о государственном заказе на общественно значимое телевидение - детские, культурные передачи. А.Качкаева: Я-то думала, что вы сейчас скажете, что сделаем какой-нибудь общественный канал и все. Б.Боярсков: Попытки этого мы можем наблюдать. Я не убежден, правда, в их удачности. А.Качкаева: А как вы относитесь к появлению за последние 1,5 месяца такого количества (или заявлениям об их появлении) каналов, вроде бы таких нишевых, но все они, такое ощущение, имеют финансирование из нашего с вами кармана? Б.Боярсков: Вот это меня очень удручает. Я считаю, что инициативы за счет бюджета - это инициативы расходного порядка... А.Качкаева: Я не назвала эти каналы, а вы что имеете в виду? Б.Боярсков: Я имею в виду те каналы, которые появились в последнее время. А.Качкаева: Ну, какие? Б.Боярсков: "Звезду" в первую очередь. А.Качкаева: Видите, это не я сказал, это вы сказали. Б.Боярсков: Это слово из моих уст, да. И эту озабоченность постоянно проявляют все члены федеральной конкурсной комиссии. Конечно, жалко бюджетных денег. А.Качкаева: А как так может быть - создатели канала заявляют везде, что это акционерное общество, что это бизнес-предприятие, что мы будем зарабатывать деньги, а вы, как главный контролер в этой сфере, говорите, что это связано с бюджетом? Как же это пресечь-то или поймать за руку, чтобы этого не происходило? Б.Боярсков: Ну, у этого проекта есть инициаторы... А.Качкаева: Да, Министерство обороны. А вы, кстати, ничего не знаете, мне сказали, что на той неделе Министерство обороны с Минкультом подписало какой-то договор о сотрудничестве, - ничего об этом не знаете? Б.Боярсков: Ну, это - к Минкульту. Знаю, что подписано такое соглашение, но я его не видел, честно скажу. А.Качкаева: А вот это как? С какой стати Минобороны с Минкультом подписывает? Вам, как надзорному ведомству, не надо бы вмешаться в эту ситуацию? Б.Боярсков: Я надеюсь, что там нет нарушений законодательства, поэтому нам там не придется вмешиваться. А.Качкаева: Да, ну, я понимаю, что очень непростая ситуация: вы как по камушкам - и своих непосредственных коллег не задеть, и Министерство обороны не тронуть... Б.Боярсков: Нет, вы ошибаетесь, Аня. На самом деле для меня ситуация совершенно понятна: я занимаюсь своей работой и не хочу вмешиваться в чужую сферу деятельности. А.Качкаева: Нина Ивановна из Москвы, мы вас слушаем. Здравствуйте. Слушатель: Добрый день. У меня такая просьба к гостю хотя бы к концу передачи кратко, но конкретно сформулировать те функции, которыми занимается его ведомство. Потому что на протяжении часа уже звучит: "Я это не знаю... Я этого не слышал... Это не наша компетенция... Это другое ведомство..." Пусть буквально в двух-трех словах перечислит те функции, которыми занимается ведомство вашего гостя. Можно так сделать? А.Качкаева: Можно. Я Бориса попросила сделать это в начале программы. Вы либо поздно включились, либо он не очень четко сформулировал эти самые пункты. Тогда так, чтобы было понятно нашим слушателям. Б.Боярсков: С удовольствием. Спасибо за вопрос, мы, действительно, в некоторой степени все являемся жертвами прошедшей административной перестройки, и я хотел бы четко перечислить те вопросы, которые относятся к компетенции нашей службы. В первую очередь это регистрация средств массовой информации, мы ее осуществляем на территории всей страны через территориальные управления и центральный аппарат. Лицензирование нескольких видов деятельности: телерадиовещание, реставраторская деятельность, деятельность по производству аудиовизуальной продукции и публичный кинопоказ. Мы осуществляем разрешительную работу в связи с вывозом или временным вывозом культурных ценностей за границу (выставки и перемещение частными лицами культурных ценностей). Розыск культурных ценностей, пропавших из музеев, частных коллекций, в том числе в России и за рубежом. Мы осуществляем надзор за осуществлением законодательства в сфере СМИ и проводим это по поступающим к нам заявительным материалам из правоохранительных органов, с рынка, от слушателей и зрителей (ваши письма, обращения к нам часто являются основанием для подобного рода проверок). И, наконец, мы осуществляем надзор за соблюдением законодательства в сфере охраны памятников, выявляем такие факты, принимаем меры по предотвращению и прекращению незаконного строительства, по нарушению границ охранных зон вокруг памятников, согласовываем проекты проведения работ на памятниках федерального значения. А.Качкаева: Ну, я думаю, что исчерпывающе. Вы теперь точно понимаете, какой же сферой деятельности занят Борис Боярсков. Юрий из Петербурга, вы в эфире. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Мне кажется, мы опять изобретаем велосипед. В демократических государствах давно уже отработана система взаимоотношений государства и СМИ, и там совершенно четко и ясно уже выяснили люди, давно, на 100 лет раньше нас, что СМИ должны быть общественными, государственные СМИ просто не должны иметь место. И нам просто надо скопировать совершенно элементарно американскую систему взаимоотношений, ничего не изобретая. Россия такая же страна, как и все остальные, никакая она не особенная. А.Качкаева: Юрий, благодарю вас, но я вас вынуждена огорчить, вы, видимо, не знаете, но в Америке есть только два общественных канала - это телекомпания и радиостанция, а все остальное телевидение и радиовещание в Америке коммерческое, государственного там, правда, никогда не было. Вот в Европе действительно очень сильно когда-то развивалось и теперь крепко стоит на ногах система общественно-правового вещания, наряду с коммерческой. А к разговору о том, что с рынка должны уйти государственные СМИ как вы относитесь, Борис? Б.Боярсков: Я считаю, что они не должны уйти полностью, а обязательно должны быть каналы доведения общественно значимые, и государство должно взять на себя обязательства доводить эту информацию до населения, но их количество должно, быть, конечно, ограничено. Ограничено прежде всего возможностями нашего бюджета и реальными потребностями населения в получении такой информации. А.Качкаева: Елена я отвечаю. Вы меня спрашиваете: "Почему ваше радио волнует не американская, а российская собственность? Это американская привычка совать лапу в чужое или просто бестактность, так присущая американцам в чужих странах". Во-первых, я вам скажу, Елена, что я гражданка России, а не американка. А во-вторых, сегодня наш гость - человек, которому по долгу службы полагается наблюдать, в том числе, и за тем, что происходит с собственностью на памятники и на ценности в России, поэтому мы об этом и говорим. Сергей Алексеевич из Москвы, вы в эфире. Здравствуйте. Слушатель: Добрый день. Аня, я слышал, как вы удивлялись по поводу того, как Общественная палата вытесняется государственную структуру, причем такого значения для культуры. Я вам еще могу привести примеры (и, наверное, не я один). Я работал в нотариате более 5 лет, и Общественная палата частного нотариата просто убрала из Москвы (в других городах, я знаю, он еще есть) государственный нотариат, просто его "съела". Причем это вопиющий вопрос! И второе, у меня к вам просьба, к вам и вашим коллегам. Вас слушает беднейшее население в основном, где-то процентов на 80-90. Бизнесмены и более-менее средний класс слушает, конечно, вас, но очень мало. Я просто такой опрос провел, человек 70-80 спросил, - поменьше ссылок на Интернет. У кого есть Интернет, они все знают, все выяснят, выйдут на сайт. Мы не знаем ни сайтов, ни Интернета, у нас ничего этого нет. И потом, вы же радио, и вы должны в первую очередь работать с радиослушателями. А.Качкаева: Сергей Алексеевич, мы и работаем с радиослушателями. Это вы и кто-то из вас звонит и ссылается на Интернет, и рассказывает Борису, что видел в Интернете. Что ж, у вас такое мнение, у нашего коллеги из другого города другое мнение, вернее вашего коллеги. Мы же просто даем возможность и вам, и ему высказаться. Вот здесь один из наших слушателей благодарит меня за гостя. Спасибо. Борис, вы кому-то и понравились. Александр из Самарской области, здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Я хочу вопросы такие мелочные задать. Там какие-то проблемы высокие решают, а мы здесь не можем решить даже вопросы о садовых муравьях, жуках колорадских, картошку воруют. А.Качкаева: Александр, у вас есть конкретный вопрос к нашему сегодняшнему гостю? Он картошкой не занимается. Слушатель: Про нас вообще забыли, не знаю, где и как мы живем! А.Качкаева: Да, это, к сожалению, тоже часто бывает - и не знаем, где мы живем... Тем не менее, вернемся все-таки к телевидению, Борис. Как вы относитесь к инициативе "Единой России", которая была озвучена на минувшей неделе, о том, что нужно маркировать телепередачи? Это вот то, о чем наши слушатели говорят, скажем, чтобы точно было понятно: в кружочке 18 лет, 14, 10 - и уже точно чтобы все понимали, что сюда детей подпускать нельзя. Б.Боярсков: По мне, это не самая главная проблема. Самое главное - в содержании того, что предлагается маркировать. А.Качкаева: А как вы относитесь к тому, что представители ЛДПР на том же заседании, когда это все обсуждалось, призвали принять такой законопроект, в котором бы на показ чрезвычайных ситуаций отводилось не более 10 процентов эфирного времени? Б.Боярсков: Я надеюсь, что в целом Государственная Дума примет правильное решение и таких ограничений вносить не будет. Они должны диктоваться жизнью в первую очередь, а не какими-то цифрами. А.Качкаева: А если это будет касаться того, о чем опять же две недели назад заговорило "Би-Би-Си"? Как вы относитесь к формуле о том, чтобы чуть-чуть задерживать трансляцию таких чрезвычайных происшествий, как, например, Беслан или 11 сентября? Б.Боярсков: Вообще, организация работы "Би-Би-Си" может вызывать у всех только уважение. Это действительно общественное телевидение, имеющее всемирную сеть распространения, с очень хорошей практикой работы. Я думаю, что нам надо внимательно посмотреть результаты их работы и сделать выводы для себя. А.Качкаева: Ну, что же, мы заканчиваем нашу программу. Опять не очень хватило времени, но я думаю, что Борис Боярсков не в последний раз в Московской студии Радио Свобода.
