Назад

А.Панкин: Поруганный праздник. Беслан как Пирл-Харбор для медийной столицы Сибири

Либеральный, космополитический, терпимый и очень любимый своими жителями полумиллионный Томск, где в 1878 году был основан первый к востоку от Урала университет, называют Сибирскими Афинами. Здесь говорили так: мы готовились к юбилею города четыре года, с начала этого года считали месяцы, в последний месяц считали дни… Остаться без такого праздника – все равно, что отменить Новый год…

Беслан стал для далекого мирного сибирского города своего рода Пирл-Харбором. Вот несколько эпизодов тех дней.

Итак, в пятницу 3 сентября в 16.00 местного времени во Дворце зрелищ и спорта губернатор области Виктор Кресс в присутствии представителя президента в Сибирском федеральном округе Леонида Драчевского (на прошлой неделе его освободили от должности – надеюсь, не за это) открывал юбилейный гала-концерт. Выразив скорбь по поводу жертв терактов последнего времени, он: сказал: нельзя позволить террористам сорвать наш праздник. Юбилейные дни города продолжатся. Если не произойдет чего-то сверхэкстраординарного.

…Через два с половиной часа концерт закончился и мы с руководителем губернаторской пресс-службы зашли в расположенное рядом кафе. У него зазвонил мобильный.  «В Беслане штурм, - сказал он. - Меня срочно вызывают в администрацию…»

Чуть позже я вернулся к Дворцу спорта, возле которого была организована одна из открытых концертных площадок (всего их было семь в разных концах города и работать они должны были все три дня с утра до полуночи). На сцене танцевал алтайский народный ансамбль. Танец закончился и ведущий концерта объявил: «В связи с трагическими событиями, работа площадки на сегодня прекращается. Надеемся, что завтра праздник продолжится. До свидания».

Настроенные на веселье люди ничего толком не поняли. Конечно, все можно было узнать по телевизору, но с самого утра весь город был на улицах.

Совсем вечером одна из местных телекомпаний провела интерактивный опрос об отношении горожан к отмене праздника. Человек 500 решение поддержали, под две тысячи высказались за продолжение.

На следующее утро стало известно, что отменена вообще вся – не только увеселительная – программа. Когда я вышел на улицу, рабочие разбирали декорации. Но инерция праздника сохранялась. Тысячи людей гуляли по центральным улицам, набережной Томи, паркам, толпились у красивых, открытых к празднику фонтанов. В руках у гуляющих и на автомобилях было много – намного больше, чем накануне – российских флажков. Это удивило даже опытных местных журналистов: особого культа государственной символики здесь до сих по не наблюдалось.

Руководители местных СМИ (кстати, томская пресса одна из самых профессиональных и неангажированных в стране), с которыми мы общались в те дни, говорили мне примерно следующее: «Конечно, и раньше мы переживали из-за терактов. Но от нас это было очень далеко. Сегодня же эта война ударила по каждому из нас, она докатилась до Сибири».

В Москве, которая давно уже театр военных действий, и где, как я понял, вернувшись, люди жили эти три дня, прильнув к экранам телевизоров, ловя вести из Северной Осетии и глотая валидол, даже трудно объяснить, что та же самая драма в мирном сибирском городе может переживаться иначе. Но именно так это было в Томске. «Сегодня мои журналисты стесняются своего юбилейного разочарования на фоне бесланского несчастья», - написала мне через несколько дней редактор одного из изданий.

Я думаю, что чем больше разных переживаний будет лежать в основании нового русского патриотизма, тем крепче и безопаснее для тех, кто любит свою огромную и разнообразную Родину, он будет.

Алексей Панкин

Читайте также

все новости