Дискуссии о судьбах русской
демократии в правление Владимира Путина, свирепствующие в иностранной и
отечественной прессе, заслуживают уже и лингвистического анализа.
Новый комиссар ЕС по
международным делам Бенита Ферреро-Уолднер называет процесс «откатом демократии»
(backsliding in democracy). «Свертывание демократии»
(Rolling Back Democracy) - так озаглавила «Москоу
таймс» заупокойную статью своего постоянного обозревателя Павла Фельгенгауэра.
Несколько разочаровало в этом смысле открытое письмо 115 видных отставных и
действующих западных политиков и интеллектуалов – они не смогли найти достойного
определения угасанию нашей свободы. Зато чуть ранее западные наблюдатели на
выборах 2003-2004 года говорили о «регрессе демократии» (regression of democracy).
Поводом для новейших
изысков стали сентябрьские инициативы Путина по замене прямых выборов
губернаторов косвенными. По иронии судьбы, предыдущая серьезная реформа
государственного управления была предпринята в России тоже в сентябре–октябре -
в 1993 году. Правда, сегодняшние меры вносятся на рассмотрение в парламент, а их
окончательное вступление в силу растягивается до 2009 г. Одиннадцать же лет
назад нечто подобное внедрялось через роспуск и вооруженную блокаду с
последующим расстрелом избранного прямым голосованием парламента, приостановку
деятельности Конституционного суда и фальсификацию результатов конституционного
референдума. Не уверен, что первое по отношению ко второму корректно называть
одним из приведенных выше терминов.
Как бы то ни было,
подобные упражнения в двойном стандарте порождают «адекватную» - в том числе, и
филологически - реакцию со стороны «обвиняемых», выражающуюся в поиске «врагов
России». Зам. председателя Комитета Госдумы по международным делам историк
Наталья Нарочницкая в огромной – на разворот – статье в «Комсомольской правде»
лихо рассуждает о происках «мировой закулисы». Зам. главы кремлевской
администрации поэт Владислав Сурков в той же «Комсомолке» метафорически говорит
о пятой колонне, составленной из растущих на одной ветке лимонов и яблок.
На фоне этой столь же
увлекательной, сколь и схоластической полемики неожиданным прорывом к реальности
выглядит последняя редакционная статья главного редактора «Московских новостей»
Евгения Киселева. «Пожалейте Путина. Он мечется и нервничает. Загонять
президента в таком состоянии в угол себе дороже может оказаться», - таков ее
смысл. Автор один из немногих, кто заметил самоочевидную вещь: власть наша не
авторитарна, а слаба; ее действия – это не сознательное наступление на
демократию, а своего рода имитация кипучей деятельности (ИКД) в условиях, когда
и не делать ничего нельзя, а чего делать – непонятно.
Беда в том, что и
оппозиция находится в таком же состоянии. Шуму от нее много, пригодных же к
практическому употреблению идей – ноль. Мне вообще кажется, что после того, как
Горбачев подарил нам базовые свободы, своими силами мы развили лишь один
демократический институт – а именно, сдержку и противовес под евангельским
названием «жатвы много, делателей мало». Зато это очень серьезная сдержка и
очень тяжелый противовес.
Если смотреть на все это
со стороны – простор для журналистской критики, издевательства, злорадства по
поводу действий как власти, так и оппозиции совершенно неограниченный. Если же
ты в этой лодке находишься и деваться тебе некуда – становится не по себе.
Невольно начинаешь и сам вести себя аккуратно, и другим советовать не совершать
лихорадочных телодвижений. А главное – радуешься тому немногому хорошему, что у
нас есть. Иными словами, тому, что Путин практикует свою ИКД, не прибегая к
вооруженным акциям в столице.
Вот почему я рассматриваю
призыв оппозиционера Евгения Киселева пожалеть президента, обращенный к его
единомышленникам: иностранцам и «нескольким десяткам тысяч русских демократов»
(по подсчетам авторов письма 115) - как особо конструктивный вклад в дискуссию о
судьбах демократии. Алексей
Панкин
