«Вот, не успел прочитать – было
очень много работы в последнее время. Теперь придется сразу за несколько дней
наверстывать», - сказал таксист в Осло, убирая с переднего сиденья толстенную
пачку газет. Мы садились в его машину с местными коллегами, которые как раз
перед этим объясняли мне, почему Норвегия – одна из самых читающих стран мира.
Высокий образовательный уровень, привычка к чтению, хорошо сделанные газеты
(«Может, мы не самые лучшие стилисты в мире, зато знаем толк в том, как
оформлять и подавать наши материалы читателю, - сказал Харальд Штангхелле,
политический редактор одного из ведущих ежедневных изданий «Афтенпостен»,
государственная поддержка прессы, – таковы, по мнению моих собеседников,
некоторые из причин, по которой газеты здесь читает 85% населения, причем, как
правило, сразу две: одну «центральную» и одну местную.
В России и народ образованный, и
традиции чтения сильны – но газеты регулярно читают не более 20 % людей. К тому
же, 70% сограждан и 40% журналистов не возражали бы против введения цензуры
СМИ.
С данными последних опросов я
познакомился уже в поездке. В Москве отнесся бы к ним как к очередному – вполне
заслуженному - вотуму недоверия граждан своим средствам массовой информации. Из
Скандинавии они воспринимались как вотум недоверия общественности самой себе.
Дело в том, что здесь – в Швеции,
Норвегии – буквально на каждом шагу сталкиваешься с тем, что у нас принято
называть «активной гражданской позицией». Люди считают себя ответственными за
судьбу своего общества и своей страны на самых разных уровнях: от чистоты пляжей
и забот жилищных кооперативов до проблем государственного масштаба (в Норвегии,
например, активно обсуждается и планируется жизнь страны после того, как
иссякнут запасы нефти, основы ее благосостояния. Произойдет это лет через 50).
В России же… Теоретически,
недовольства 70% общественности содержанием СМИ вполне достаточно для того,
чтобы, скажем, согнать с экранов телевизоров любую оскорбляющую общественный
вкус телепередачу. А вот практически…
Мне запомнился такой эпизод на
одном из круглых столов во время Дней Сибирской прессы в Томске. Местный
журналист возмущался телевизионной рекламой: многие московские ролики пошлы, а
«бегущая строка» на местных каналах мешает восприятию передач. Почему, мол, с
этим никто не борется? «Так вы и
организуйте через свою газету кампанию писем протеста хотя бы наиболее
раздражающим людей местным рекламодателям», - посоветовали ему. «Такое возможно
только в развитом гражданском обществе», - отреагировал он. Объяснять ему
азбучную истину, что гражданское общество складывается из совокупности
индивидуальных и коллективных усилий граждан по отстаиванию своих интересов,
было даже неловко.
Так - из самых благих побуждений
- формулируется общественный запрос на вмешательство государства в дела СМИ.
Государство же наше исторически больше настроено на то, чтобы карать, чем
созидать…
Перефразируя Ленина, который
говорил, что коммунизм это есть советская власть плюс электрификация всей
страны, сегодня можно сказать так: современная русская демократия это есть
политическая свобода плюс тотальное отчуждение граждан.
Оставаясь неисправимым
оптимистом, я считаю, что политическая свобода сама по себе суть достаточное
условие для постепенной эволюции в сторону нормальной демократии. И серьезный
вопрос для тех, кому небезразличны темпы этого процесса, заключается вот в чем:
может ли наша пресса содействовать ему или же она способна лишь укреплять
сограждан в цинизме и пасивности? Алексей
Панкин
