В субботу утром стало известно, что накануне Генеральная прокуратура
задержала Михаила Ходорковского. Моя жена, работающая на информационном радио,
унеслась на работу. Семейный уикэнд, которого мы так ждали всю неделю, пошел псу
под хвост.
Осиротев, я позвонил своему самому надежному источнику по всем вопросам и
спросил: «Кого больше боится генпрокурор Устинов: выдвинувшего его Ельцина или
пытавшегося снять Путина?» «А почему ты думаешь, что он вообще кого-то боится? -
ответствовал мой самый надежный источник. – Если даже «отморозку» Ельцину в
октябре 1993 года пришлось целых полтора дня упрашивать генералов, чтобы они
выделили ему жалких четыре танка для подавления бунта парламента, то кто же
будет бояться тихого интеллигентного Путина?» А действительно: чего бояться?
Компромат на Устинова обнародуют? Так прессе давно никто не верит. С работы
снимут? Так при таком пиаре как борьба с Ходорковским, ему гарантировано место
либо в Думе, либо в Совете Федерации.
Я было подумал даже, что надо бы подсказать Председателю ЦИК Александру
Вешнякову включить заключение олигархов под стражу в число запрещенных приемов
предвыборной агитации, но вспомнил, что и сам Вешняков находится под
Конституционным Судом, грозящим ослабить введенные законом ограничения на методы
ведения избирательных кампаний.
Вечером в субботу в аналитической программе Николая Сванидзе «Зеркало» на
канале «Россия» Анатолий Чубайс раз пять сказал, что Ходорковский не так хорош,
как кажется на первый взгляд, и что Чубайс сам судился с ним, когда работал в
правительстве, но при этом озвучил ультиматум предпринимательского сообщества
(сиречь пары десятков олигархов, платежи которых составляют 50% налоговых
поступлений в казну): президент Путин должен определиться с Генеральной
прокуратурой. «Ничего себе контролируемое государством телевидение и
ничего себе контролируемая государством РАО ЕЭС, если в государственном эфире
государственный чиновник требует от президента противозаконного давления на
органы правосудия и грозит в противном случае перестать платить налоги и увести
деньги за границу (ибо других способов принуждения к исполнению ультиматума у
большого бизнеса сегодня нет)», - подумалось мне. Т.е. конечно, кто-то все это
контролирует, но кто? Часом позже все разъяснил Алексей Пушков в аналитической
программе «Постскриптум» на канале ТВЦ. С его точки зрения, Борис Ельцин не
случайно прервал долгое молчание именно на прошлой неделе и дал большое интервью
именно газете Ходорковского «Московские новости» и именно Чубайса назвал своим
самым любимым сподвижником.
В свете эфира
ТВЦ эфир канала «Россия» можно понимать так: Семья (в лице Чубайса) требует,
чтобы наследник Ельцина Путин разобрался с якобы неправомерными действиями
назначенного Ельциным прокурора против якобы сомнительным образом нажившего в
ельцинские же времена состояние Михаила Ходорковского, грозя в противном случае
парализовать жизнедеятельность страны.
В последние 15 лет у меня был один безошибочный ориентир в политической
жизни: если знать, чего хочет Ельцин, то можно быть уверенным, что национальным
интересам отвечает прямо противоположное. Но тут даже я запутался. А каково же
Путину? Но, как я полагаю, тихий и интеллигентный Владимир Владимирович утешает
себя одним: даже если деньги олигархов и уйдут за рубеж (в первый раз, что ли?),
нефть-то все равно останется в русской земле. А сам он зато сможет уже не
чувствовать себя связанным какими бы то ни было обязательствами перед Семьей.
А пока они между собой разбираются, у меня есть большая личная просьба к
работникам генпрокуратуры. Пожалуйста, постарайтесь впредь отправлять правосудие
в будние дни. Журналисты, в конце концов, тоже люди, у них есть семьи и дети. И
мы сможем вам еще пригодиться в будущих избирательных кампаниях.
Алексей Панкин
