Характерная черта всех российских выборов, начиная с 1993 года, состоит в том, что власть использует мощь СМИ для дискредитации тех, кого считает реальной угрозой для себя. На этот раз чуть ли не единственным врагом был СПС. Подавляющее большинство репортажей о них по ОРТ, РТР и НТВ было негативным по содержанию и издевательским по тону. Страницы многих газет, в частности, «Комсомольской правды», «Московского комсомольца», «Известий», заполнились разоблачительными материалами, подписанными никому не ведомыми именами, от чего за версту несло «заказухой». Война велась и в виртуальном пространстве.
Рейтинг СПС по всем публикуемым опросам общественного мнения ничтожен. Единственное логичное объяснение несоразмерности размаха противодействия размеру угрозы состоит в том, что Кремль проводит какие-то свои опросы, свидетельствующие, что СПС получит, по меньшей мере, второе место. Все остальные истолкования лежат в какой-то иной плоскости, не имеющей отношения к электоральным задачам.
А вот настоящая особенность этих выборов заключается в появлении массового движения «За Путина». На моей памяти последний раз нечто подобное происходило в 1973 году, когда советская общественность выходила на митинги в поддержку Луиса Корвалана, лидера чилийских коммунистов, брошенного в тюрьму после военного переворота. Спору нет, быть президентом России – незавидная участь, но не настолько же, как у узника пиночетовских застенков…
Выступление Путина на слете своих сторонников напоминало анамнез, т.е. перечисление клинических фобий пациента-партии власти. Они боятся олигархов, иностранцев, включая посольства и благотворительные фонды, оранжевой революции, сиречь протестов против подтасовки результатов голосования, избирателей, мечтающих превратить Думу в сборище «безответственных популистов». По ходу выступления, не называя имен, Путин «сдал»: Горбачева («развал СССР»), все эти годы прикрывавшего его своим колоссальным международным авторитетом; окончательно отрекся от благодетеля Ельцина; отмежевался от бывшего премьера, а ныне влиятельного посла России на Украине Виктора Черномырдина («переговоры с террористами, убивающими наших детей»). Самый верный его сторонник теперь – председатель ЕдРа Борис Грызлов. Этот человек с благородной внешностью русского аристократа и сухими манерами прусского бюрократа, провозглашая на слете Путина национальным лидером, кривлялся как Жириновский. Противоестественнее зрелища представить себе невозможно.
Полбеды, если бы борьба президента и ЕдРа с собственными комплексами не выходила в телеэфир, а с ней бы разбирались пусть и пропутинские, но все же независимые газеты. В конце концов, «Комсомолка» (в собственных материалах, а не тех, что похожи на проплаченные «Единой Россией») пыталась иронией хоть как-то микшировать абсурдность политики последнего месяца; а «Московские новости», напротив, убийственной серьезностью анализа придавали происходящему высокий смысл. Но что такое печатное слово против мощи ТВ?
В результате получается вот что: всего несколько недель назад Путин воспринимался как уверенный в себе национальный лидер. Связавшись с «Единой Россией», он все чаще выглядит как паникующий лузер.
Алексей Панкин – главный редактор журнала «Стратегии и практика издательского бизнеса. Ifra-ГИПП Magazine»
