Я рассказал, что начало войны застало меня на даче, где нет Интернета и нестабильная мобильная связь. Здравый смысл подсказывал, что боевые действия начал Саакашвили. Однако той же версии придерживалось и доступное мне за городом российское государственное телевидение, которому я не доверяю, что ставило здравость моего смысла под сомнение. В результате я закончил статью обличениями правителей обеих стран за то, что они ввергли в войну братские народы.
Первым после выхода статьи откликнулся мой отец, человек, относящийся к нынешним российским властям гораздо критичнее, чем я. «Ответ на вопрос, которым ты мучаешься в течение всего текста, совершенно ясен. Можно спорить об адекватности или неадекватности российского ответа, но с тем, что первым преступно начал Саакашвили, все кристально ясно», - написал он.
Потом стали звонить знакомые. Суть их заявлений, выраженных с разной степенью эмоциональности, была следующей: «Ты принес здравый смысл в жертву желанию выглядеть объективным».
Один из лидеров издательского сообщества, неисчерпаемый источник информации и идей для моего журнала, безо всяких комментариев прислал следующий текст: «Эти русские варвары еще в 1945 году непропорционально применили силу, грубо нарушили территориальную целостность Германии и довели до самоубийства её законно избранного канцлера». Я воспринял это, как уведомление о разрыве отношений.
Последним отозвался мой 18-летний сын, уже много лет живущий в Германии: «Грузины первые напали. И я считаю, что на этом и должны основываться все, кто в этом конфликте ищет правых и виноватых».
Короче говоря, я оказался в изоляции.
Mea maxima culpa, дорогие мои читатели! Обещаю, что больше никогда не позволю здравому смыслу стать жертвой предвзятости по отношению к российскому государственному телевидению!
Вопрос о том, кто первый начал полномасштабные боевые действия, действительно принципиальный, ибо от ответа на него зависит, кто несет ответственность за кровь и страдания людей, и на кого должен обрушиться гнев мирового общественного мнения.
Уверен, что если бы Кремль вторгся в Грузию по своей инициативе, он получил бы антивоенное движение в России куда более мощное, чем в годы первой чеченской войны. Но первым напал Саакашвили, и его авантюра могла иметь только два результата: либо он побеждает, и тогда зверствуют и осуществляют этнические чистки в Осетии грузины; либо верх берет Россия, и тогда война захватывает и территорию собственно Грузии, а мародерствуют и изгоняют грузин озлобленные осетины. В данной войне мы были свидетелями обоих вариантов.
Все это ужасно и по этому поводу можно сколько угодно морализировать, но по-другому просто не бывает в конфликтах такого рода. Глупо возмущаться тем, что за землетрясениями в океанских глубинах следуют разрушительные цунами.
Порядочный президент на месте Саакашвили, ввергнув свою страну в кошмар войны с недообученной и плохо вооруженной российской армией, застрелился бы или хотя бы подал в отставку– и война закончилась бы в ту же минуту. Саакашвили вместо этого сплотил вокруг себя мировое общественное мнение и поставил Россию на грань международной изоляции.
На такую изоляцию можно смотреть с разных точек зрения. Например, с такой: США, а также Евросоюзу и НАТО следовало бы задуматься, как они ухитрились «потерять Россию» из солидарности с безответственным авантюристом. Им также пора присмотреться повнимательнее к другим экзальтированным лидерам из стран, только что вступивших в ЕС и НАТО, или к этому стремящихся. Ведь в чем еще смысл этих организаций, если не в лечении антироссийских патологий своих новообращенных членов?
Алексей Панкин, главный редактор журнала «Стратегии и практика издательского бизнеса»
