Вольфганг Крах, главный редактор Süddeutsche Zeitung, не разделяет восторгов по поводу трансформации крупнейших мировых СМИ. Он считает журналистские расследования основой работы редакции и ожидает возвращения своих сотрудников, которые после пандемии работали удаленно, в центральный офис в Мюнхене.
Вольфганг Крах присоединился к Süddeutsche Zeitung в то время, когда эта крупная баварская ежедневная газета почти не выпускала журналистские расследования. Двадцать лет спустя издание, которую он возглавляет вместе с Джудит Витвер, стала мировым авторитетом в этой области после публикации десятков скандальных материалов, некоторые из которых (например, о «Панамских документах») имели международный резонанс.
Сегодня Süddeutsche Zeitung является крупнейшей газетой в Германии и, вероятно, в Европе, с 500 журналистами и 40 иностранными корреспондентами и более чем 400 000 подписчиков, которые следят за ее ежедневными публикациями.
– Вы руководите газетой, в которой многие немецкие журналисты мечтают поработать хотя бы один день. Как вам удается поддерживать такую привлекательность издания?
– Действительно, Süddeutsche Zeitung – соблазнительный бренд. Я много лет работал в журналах Stern и Der Spiegel и никогда не испытывал такой сильной идентификации с брендом и продуктом. Я считаю, что в основе всего – корпоративная культура и качество продукта. Наши сотрудники очень гордятся, что работают в Süddeutsche Zeitung, потому что знают: это лучшая газета.
– Два года назад 35 человек были уволены.
– Экономические прогнозы, связанные с пандемией, были плохими, и владельцы решили сократить рабочие места. Это явно было ошибкой. Наша редакция, как и многие другие, переживает переходный период, и в этой ситуации, как вы понимаете, нужны люди с новыми навыками. Гораздо лучше было бы заняться некоторыми заменами, а не просто провести сокращения.
– Что вы предприняли?
– Спустя месяцы после увольнений нам удалось убедить владельцев в том, что последствия сокращения персонала стало проблемой и что мы должны нанять новых сотрудников. Мы привели очень конкретные примеры того, что мы теряем в этой ситуации и что мы могли бы получить. В противном случае мы не смогли бы делать то, что мы должны делать в газете. В итоге в 2022 году было мы наняли более 50 новых специалистов. Это довольно хорошо.
– Каких журналистов вы наняли?
– У них разные навыки. Три или четыре года назад у нас почти не было профессионалов, которые занимались бы аудиожурналистикой, визуализацией, интерактивными разработками или искусственным интеллектом. Тогда у нас была сильная, но небольшая команда. Медиабизнес – это бизнес, основанный на качестве. А качество требует ресурсов.
– Получаете ли вы желаемое качество, когда большинство сотрудников редакции все еще работают дома?
– Удаленный формат работает лучше, чем я ожидал. Однако мы хотим, чтобы журналисты вернулись в редакцию, потому что обмен идеями и эмоциями отсутствует. Креативность нашей журналистской работы страдает. Журналистика иногда рождается во время непринужденной беседы в коридоре. А в редакции много разговоров и много коридоров. Мозговой штурм лежит в основе нашего творческого процесса, и оптимальное пространство – это наш центральный офис.
– Разве видеоконференции – это не разговоры?
– Разговор по Zoom – это совсем другое. Это не спонтанная беседа, а запланированная встреча. Здесь меньше обмена информацией, люди могут быть более агрессивными, а обсуждения совершенно другие.
– Пандемия, по крайней мере, привела к резкому увеличению числа подписчиков, не так ли?
– Когда началась пандемия, у нас уже был очень сильный научный отдел, поэтому мы очень хорошо освещали вирус и его последствия. У нас есть команда примерно из десяти человек, некоторые из которых имеют опыт работы в медицине, физике, химии, биохимии и геологии. С самого начала мы публиковали на нашем сайте статьи, которые больше никто в Германии не выпускал. Читательская аудитория резко возросла, как и количество подписчиков, которых мы получили. За последние два года мы приобрели почти 100 000 новых цифровых подписчиков.
– Они не отписались после пандемии?
– Мы сохранили их. Мы не столкнулись с такой же ситуацией, как, например, The Washington Post после того, как Дональд Трамп покинул Белый дом, когда их подписка сократилась. У нас по-прежнему очень высокий уровень подписок, и мы все еще растем. Медленно, но мы растем. Честно говоря, я действительно боюсь, что подписки упадут, но не из-за спада интереса к каким-то темам, а из-за нынешней экономической ситуации в Германии.
– Каковы ваши планы относительно газеты на ближайшие годы?
– Мы хотим оставаться лучшей газетой в Германии. Это легко сказать, но у нас большие амбиции. Мы должны подумать о том, как эффективнее инвестировать в редакцию, потому что она слишком велика, и я не думаю, что станет еще больше.
– Где вы видите возможности для улучшения?
– Мы должны выпускать больше контента на выходных, потому что мы видим, что у аудитории есть большое желание читать, в том числе в цифровом формате.
Мы также видим, что интерес к научно-популярным темам не только сохраняется, но и растет. В науке наблюдается бум в очень широком смысле этого слова. Мы должны очень внимательно и четко освещать такие темы, как изменение климата или взаимосвязь между питанием и болезнями. Нам также необходимо усилить освещение тем, связанных с политикой. И, конечно, исследования играют важную роль. Мы будем продолжать вкладывать в них значительные средства.
– Ваша газета является мировым эталоном в этой области.
– Это правда, но здесь есть один важный нюанс. У нашей редакции есть дух бдительности и неустанного поиска информации. Раньше такого не было. Мы совершили впечатляющий скачок в расследованиях, опубликовав наш большой эксклюзив о «Панамских документах» в 2016 году. Это была история мирового масштаба, глобальная схема отмывания денег, и многие другие средства массовой информации дополнили ее.
– Как вы подходите к выбору темы расследования?
– Мы полностью защищаем наши источники и без колебаний беремся за самые сложные вопросы. Люди, которые хотят что-либо сообщить, доверяют нам, поэтому они к нам приходят. Кроме того, у нас есть команда, занимающаяся отслеживанием проблем, которые, по нашему мнению, важно расследовать.
– Улучшают ли новые профессиональные профили, которые вы внедрили, традиционное расследование?
– Однозначно. Сочетание классических журналистских и специализированных навыков впечатляет. Журналистам, занимающимся обработкой данных, удается извлекать ключевую информацию не хуже программистов. А без проверки на достоверность аудиовизуальных материалов сегодня просто не обойтись. Появляются новые способы исследования и поиска данных, обнаруживаются новые проблемы и предлагаются новые решения, которые мы себе раньше не могли и представить.
– Как вы сочетаете работу на локальную аудиторию и выпуск контента национального и даже международного масштаба?
– Мы единственная газета в Германии, которая является и местной, и национальной. И для меня это идеально! У нас есть две ноги. Около 100 наших журналистов работают над локальным контентом, которое очень востребован в Баварии, и в то же время мы выпускаем материалы для жителей всей страны (и не только). У нашего читателя есть самое полное предложение из всех возможных.
– Вы удовлетворены международным охватом?
– Вполне. Мы не хотим сокращать число наших корреспондентов, потому что чрезвычайно важно получать эксклюзивную информацию. Для новостного издания жизненно важно генерировать собственные новости. Кстати, мы ищем журналистов, которые отлично знают русский и китайский языки, чтобы улучшить наше качественное освещение заслуживающих всеобщего внимания тем, связанных с Россией и Китаем.
– Как вы работаете над тем, чтобы сохранить качество контента, который распространяется на различных носителях и платформах?
– Это очень важный вопрос, и мы его не решили. Мягко говоря, этот процесс не завершен. Крайне важно, чтобы те люди, которые, например, работают с социальными сетями, прошли подготовку в качестве журналистов в нашей редакции. У нас должны быть те же стандарты качества, но адаптированные к языку соцсетей. Это нелегко, но мы должны попытаться.
– Как вы думаете, должны ли журналисты быть активными в социальных сетях?
– У меня, например, нет Twitter-аккаунта. Но я знаю, что для многих журналистов важно присутствовать в социальных сетях. Отклик, который они получают на свою работу, там очень быстрый. Тем не менее, социальные сети затмевают весь мир. Это пузыри. Опасность заключается в том, что журналисты воспринимают тот же Twitter как реальность. А когда реакция на новость очень быстрая и агрессивная, существует риск оказаться заложником мнений.
– Каким критериям должен соответствовать журналист Süddeutsche Zeitung сегодня?
– Отбор журналистов и обучение, которое мы проводим, полностью изменились за последние десять лет. Раньше главным критерием выбора журналиста было то, хорошо ли он или она пишет. Все они проходили одинаковую двухгодичную подготовку в редакции. Сейчас мы ищем профессионалов со специализированными знаниями, имеющих соответствующие навыки. Мы ищем специалистов в области данных, аудио, видео, программирования, местной журналистики.
– Нужны ли и редактору теперь другие навыки?
– Я думаю, что роль редактора полностью изменилась. Раньше было так, что выбирали одного из лучших репортеров в отделе новостей. Это по-прежнему важный критерий, но теперь ему также необходимо разбираться в новых технологиях, уметь работать с данными, социальными сетями, аудио и видео. Раньше ему все это было не нужно.
Главный редактор теперь должен быть лидером процесса трансформации, который никогда не заканчивается. И это не просто журналистская задача. Это также большая управленческая задача – перестроить работу организации с численностью 500 человек.
– У вас сложились необычные профессиональные партнерские отношения с Джудит Витвер, с которой вы делите руководство газетой. Как вы работаете вместе?
– Я считаю, это отличное решение для управления редакцией. Мы разделили некоторые задачи. Например, я отвечаю за исследования, бизнес, спорт и работу с аудиторией. Но мы оба несем ответственность за все. Я понимаю, что это необычная модель, но она работает.
Мы разговариваем примерно по десять раз в день. У нас очень доверительные отношения. Но так получается только тогда, когда вы даете другому человеку возможность решить что-то самостоятельно и принимаете это решение как свое собственное. Мы обсуждаем много вещей, но есть решения, которые не могут ждать и которые нужно принимать только в определенный момент. Мы оба знаем, что какое бы решение ни принял кто-либо из нас, оно правильное.
– Почему вы захотели стать журналистом?
– Потому что я любопытный человек. Мне всегда было любопытно, что происходит вокруг. Я думал, что профессия журналиста даст мне возможность встречаться с людьми и получать опыт, который невозможно получить в другой профессии. В том числе научиться говорить на других языках. А еще я страстно люблю литературу.
Фернандо Бельзунсе, главный редактор Vocento
Фото: Natalie Isser / Süddeutsche Zeitung
Материал опубликован в февральском номере журнала «Стратегии и практика издательского бизнеса. WAN-IFRA-ГИПП Magazine»
Все материалы свежего номера читайте здесь (скачать pdf)
